– Я не думаю, что босс такой уж плохой. Он достаточно мил, если сделать скидку на его болезнь.
– Это не имеет значения. Этот обнаженный нерв снова заболит, и толпа взвоет. Священники осудят его, в суды посыплются жалобы, Американская медицинская ассоциация запретит своим членам даже думать об этом, а Конгресс может даже издать закон, запрещающий такие операции. Конечно, Верховный суд, я думаю, признает такой закон неконституционным, но к тому времени Иоганн будет уже мертв. Поэтому никакой гласности. Клуб редкой крови знает людей с группой крови АВ-отрицательной, которые не являются его членами?
– Я не знаю. Вряд ли.
– Мы проверим. Могу предположить, что по крайней мере восемьдесят процентов людей в этой стране были протестированы на группу крови. Группа крови может измениться?
– О нет. Никогда. Поэтому мы, редкие, как мы себя называем, и пользуемся таким спросом.
– Хорошо. Наверняка данные о группах крови всех тех, кого обследовали, занесены в компьютеры, а они теперь все связаны между собой, и поэтому проблема лишь в том, какие вопросы задавать и кому. Сам я не знаю, как это делается, зато я знаю фирму, которая возьмется за это. Итак, начнем, моя дорогая. Я запущу все дело, а вы займетесь деталями. Потом я отправлюсь в Южную Америку, встречусь с этим мясником Бойлом и…
– Мистер Саломон! – донеслось из динамика. – Сейчас будет заварушка.
– Черт их побери! – сказал Саломон. – Эти два красавца любят въезжать в Покинутую зону. Они надеются, что кто-нибудь начнет стрелять, и у них будет законный повод открыть огонь. Извините, дорогая. Вы у меня в машине, и я должен был запретить им въезжать в Покинутую зону.
– Это я виновата, – робко сказала Юнис. – Я должна была сказать, что почти невозможно ездить вокруг девятнадцатой би, не въезжая в зону. Мне всегда приходится делать крюк, чтобы подъехать к дому босса. Но мы же в безопасности, правда?
– О да. Если даже в нас попадут из орудия, то этот старый танк придется подкрасить – и больше ничего. Ох уж эти охранники! Рокфор не так плох, он всего лишь синдикатный панк, неудавшийся насильник. Но Чарли – настоящий бандит. Совершил свое первое убийство, когда ему было одиннадцать лет. Он…
Стальные ставни задвинулись вокруг них и закрыли пуленепробиваемое стекло. В салоне зажегся свет.
– Вы так говорите, как будто ваши охранники представляют большую опасность, чем Покинутая зона, – сказала Юнис.
– Вовсе нет, моя дорогая. Я должен признать, что любое разумное общество должно было бы просто ликвидировать их. Но поскольку смертная казнь у нас запрещена, я пользуюсь их недостатками. Оба они выпущены условно под мою поруку и оба любят свою работу.
В этот момент раздались выстрелы автоматического оружия. В закупоренном салоне автомобиля звук был оглушительным. Миссис Бранка вздрогнула и схватилась за Саломона. Раздался взрыв. Она спрятала лицо на его плече, прижалась крепче.
– Попал! – прозвучало из динамика. Свет погас.
– Они нас подбили? – спросила она, ее голос был приглушен из-за того, что она говорила в его рубашку.
– Нет нет, – левой рукой он погладил ее по спине, а правой покрепче прижал к себе, – Чарли подбил их. Или, по крайней мере, он так думает. Это были выстрелы нашей башенной пушки. Вы в безопасности, дорогая.
– Но свет погас.
– Такое иногда случается от сотрясения. Сейчас я включу аварийное освещение.
Он снял руку с ее талии.
– Нет, нет! Обнимите меня, пожалуйста. Я не боюсь темноты. Я чувствую себя в большей безопасности, когда вы меня обнимаете.
– Как хотите, дорогая.
Он уселся поудобнее и поближе к ней.
Наконец он мягко сказал:
– Боже мой, какой вы ласковый ребенок!
– Вы и сами ласковый… мистер Саломон.
– А не могли бы вы называть меня Джейком? Попробуйте.
– Джейк… Да, Джейк. У вас такие крепкие руки! Сколько вам лет, Джейк?
– Семьдесят один.
– Не может быть! Вы так молодо выглядите!
– Я достаточно стар, чтобы быть вашим дедом, маленький ласковый котенок. Я лишь выгляжу моложе… в темноте. Согласно Библии, я уже целый год живу взаймы у времени.
– О, не говорите так. Вы молоды! Джейк, давайте немного помолчим… Дорогой Джейк…
– Милая Юнис…
Через несколько минут раздался голос водителя:
«Путь свободен, сэр». Когда ставни начали раздвигаться, миссис Бранка поспешно оторвалась от Саломона.
– Боже мой, – засмеялась она.
– Не беспокойтесь. Через это стекло видно только в одну сторону.
– Это утешительно. Но все равно, этот свет – как холодный душ.
– Да. Разрушает настрой. А я только-только начал чувствовать себя молодым.
– Но вы и вправду молоды, мистер Саломон.
– Джейк.
– Джейк. Годы не в счет, Джейк. О Боже мой, я своей нательной краской измазала вам всю рубашку.
– Ничего. Зато я растрепал вам прическу.
– Мои волосы я могу расчесать. Но что скажет ваша жена, когда увидит эту рубашку?
– Она спросит, почему я ее не снял. Юнис, дорогая, у меня нет жены. Уже много лет назад она променяла меня на более современную модель.
– Значит, у нее плохой вкус. Вы классический тип, Джейк, а это значит, что с годами вы становитесь только лучше. Теперь у меня прическа в порядке?
– В совершеннейшем.
– У меня большой соблазн попросить, чтобы нас снова завезли в зону. Тогда вы снова могли бы ее растрепать.
– У меня соблазн еще больше. Но я все-таки отвезу вас домой… если, конечно, вы не хотите отправиться со мной в Канаду. Вернуться можно к полуночи.
– Я хочу, но не могу. Честное слово, не могу. Так что везите меня домой. Сядьте поближе и обнимите меня, только не трогайте прическу.
– Я буду осторожен.
Он передал водителю координаты квартиры миссис Бранки и добавил: