Сон тянулся бесконечно, все виделось очень ясно, почти реальными были звуки и запахи; он был нелеп, но Смит этого не замечал. Сон протекал через его мозг, или сам он плыл через сон, совершенно убежденный в его логичности.
Тем временем события в мире текли своим чередом, и мир забыл его. Попытка пересадки мозга дала поначалу повод для необузданной болтовни видеокомментаторов, приглашали различных «специалистов», которым вменялось «во имя науки» примешивать к своим оценкам предрассудки, измышления и предвзятость. Судья, которому вдруг захотелось популярности, выдал ордер на арест доктора Линдона Дойля, но доктор Линдсей Бойл был вне досягаемости правосудия задолго до того, как в документе было исправлено его имя. Известный и очень модный евангелист приготовил проповедь, осуждающую пересадку мозга, взяв за образец «Экклезиаст».
Но на третий день очень зрелищное и исключительно кровавое политическое убийство вытеснило Иоганна Смита из новостей, и евангелист посчитал, что сможет использовать ту же проповедь, изменив в ней несколько фраз… что он и сделал, инстинктивно чуя американскую жажду крови сильных мира сего.
Как и обычно, нелицензированный рост населения превысил лицензированный, а число абортов превысило и то и другое. «Апджон интернэшнл» объявила дополнительный дивиденд. Темпы предвыборной кампании ускорились, после того как национальные комитеты двух консервативных партий объявили, что они проведут свои конвенты совместно (сохраняя, впрочем, автономию) с (необъявленной, но понятной для обеих сторон) целью переизбрания претендента. Председатель крайне левого крыла Конгресса конституционного освобождения осудил этот шаг как криптофашистский капиталистический заговор и предсказал, что на выборах в ноябре победит партия Конституционной свободы. Раскольнические партии социал-демократов и республиканцев встретились тихо (по нескольку представителей от каждой, и почти всем им было за семьдесят пять лет), но их встреча не нашла заметного отражения в прессе.
На Среднем Востоке землетрясение погубило девять тысяч человек в течение трех минут и приблизило всегда присутствовавшую возможность воины из-за перераспределения баланса сил. Китайско-американская комиссия по Луне объявила, что лунные колонии на 87 % обеспечивают себя белками и углеводами, и повысила субсидируемую квоту внешней миграции, но снова отказалась допустить послабления в требованиях к грамотности эмигрантов.
Иоганн Себастьян Бах Смит все это проспал.
Прошло время, много времени, и Смит проснулся настолько, чтобы осознать себя – рефлективное самоосознание при пробуждении сильно отличается от несомненного и ясного самоощущения во сне. Он знал, кто он такой: Иоганн Себастьян Бах Смит, очень старый человек – не ребенок, не юноша, не молодой человек – и он осознавал свое сенсорное окружение, которое, кстати, было нулевым: темнота, тишина, отсутствие каких-либо физических ощущений, ни давления, ни осязания, ни кинестезии.
Он подумал о том, началась ли операция и какие будут ощущения, когда он умрет. Он не боялся боли; его убедили, что сам мозг не имеет болевых рецепторов и что наркоз дают лишь для того, чтобы он не шевелился во время операции… к тому же боль была его постоянным спутником уже многие годы и под конец стала почти старым другом.
Затем он снова погрузился в сон, не подозревая, насколько всех поразила его энцефалограмма, когда изменения ритма и амплитуды показали, что пациент просыпается.
Он снова проснулся и на этот раз подумал о том, что пустота вокруг него и означает смерть. Эта мысль не вызывала в нем ни малейшей паники, ведь он свыкся с мыслью о смерти уже более полувека назад. Если это была смерть, то он был явно не в раю, который ему обещали в детстве, да и не в аду, в который он уже давно перестал верить. Не было полной потери самоощущения, которой он ожидал… было просто чертовски скучно.
Он снова заснул, не зная о том, что врач, возглавляющий сменную бригаду по поддержанию жизни, решил, что пациент проснулся достаточно давно, и потому замедлил его дыхание и кое-что добавил в кровь.
Он снова проснулся и попытался оценить ситуацию:
если он был мертв – а видимых причин предполагать обратное не было, – то много ли у него осталось и возможно ли удержать это? В активе: ничего. Поправка: осталась память. У него еще осталась смутная память памяти о запутанном и сумасшедшем сне, вызванном, вероятно, анестезией и совершенно бесполезном, плюс другая память, старая, но отчетливая, о том, что он есть Иоганн Смит. Или был им. Ну, Иоганн, старый плут, если нам суждено провести в этом преддверии ада целую вечность, то давай-ка приступим к работе и вспомним все, что мы когда-либо делали.