— Я принимала ванну, когда встала…
— Ты пахнешь нормально, но боюсь, что я вся промаринована: у меня был такой напряженный день! Хорошо, мы окунемся позже, перед тем, как дать Джейку еще один урок расслабления. А теперь будем примерять обновки. Но сперва поцелуй меня.
(— Юнис, эта резиновая штучка не соскочит в воде?
— Она останется на своем месте, где бы мы ни находились… иначе в мире было бы на десяток сирот больше по моей вине. Вы можете даже подмыться… и я думаю, что вам следует это сделать.)
— Джоанна, ты ездила за покупками, а почему меня не взяла с собой? Вот подлая!
— Сплошные жалобы. Я думала, что тебе надо выспаться. Или Боб не пришел?
Винифред покраснела до самых грудей, но, казалось, была счастлива.
— Конечно, пришел! Но я бы сразу встала, если бы ты меня позвала. Обожаю ходить по магазинам.
— Во сколько ты проснулась?
Она снова покраснела.
— Почти что в час. Пополудни.
— Вини, детка, я не взяла тебя с собой, но для тебя я тоже кое-что купила… а если бы я тебя взяла, ты бы делала проблему из каждого потраченного доллара. К тому же я хотела установить прецедент. Я больше не заключенная. Я так же свободно могу уходить и приходить, как и ты. Если я не беру тебя с собой, ты не должна спрашивать почему, и я могу тебе не говорить, куда я направляюсь и зачем.
Молоденькая медсестра была подавленна.
— Да, мисс Джоанна… Я буду помнить об этом.
Джоанна Юнис снова обняла ее,
— Ну-ну, котенок. Не дуйся. Я буду брать тебя с собой как можно чаще. А если не возьму, то буду говорить, куда я еду… по возможности. Но я могу и наврать. Может, у меня будет свидание с какими-нибудь пошлыми парнями из общежития, и я не захочу шокировать мою милую Вини.
— Дразнишься?
— Вовсе нет. Я наполовину серьезна. Вини, если ты хочешь встретиться со своим Бобом, то никому в этом доме до этого нет дела, кроме меня, а мой интерес чисто дружеский. А что касается меня, то более сорока человек непрестанно следят за мной. И если у меня в постели будет мужчина, то об этом будет известно всем домашним, и не уверена, что кто-нибудь из моего преданного персонала не передаст эту новость репортерам и сообщение об этом не появится в утренних новостях. При этом все будет преподнесено так, что я не смогу подать в суд без ущерба для себя. Так ведь?
— О… это ужасно. Не думаю, что такое может случиться.
— Конечно, может. Ты это знаешь. Любая газета, любая видеопрограмма служит тому доказательством. Дорогая, когда человек слишком богат или слишком известен, публика хочет знать пикантные подробности его жизни. Когда я управляла корпорацией «Смит энтерпрайзис», нам приходилось ежеквартально расходовать много тысяч долларов, чтобы из-за деловых соображений создать мне абсолютно ложный «паблик имидж» — отвратительное понятие! Но с этим покончено, и теперь я — легкая добыча. И не только легкая, но и более интересная, поскольку я чудесным образом стала молодой и симпатичной женщиной. Ты видела, что они вчера устроили, ты же смотрела идиотский ящик. А что бы они сделали, если бы им удалось получить какие-нибудь доказательства против меня?
— О, наверняка что-нибудь ужасное.
— Вот именно. Я в этом не сомневаюсь; у меня многолетний опыт, я всегда старалась избегать света рампы и оставаться в стороне от внимания публики. Древние римляне жаждали зрелищ, хотели плохих новостей, считая, что хорошая новость — это слишком пресно. И сегодня большинство людей достаточно порядочны, но коллективно, когда все вместе, они жаждут крови. Я собираюсь кое-что предпринять, чтобы уйти из центра внимания, но пока я очень уязвима. Вини, чтобы ты сделала, если бы я когда-нибудь разбудила тебя ночью и попросила впустить к себе в постель мужчину, для того чтобы с ним застукали тебя, а не меня? Не оставляя тебе никаких шансов избежать огласки этого факта так, что даже Боб узнал бы?
Медсестра глубоко вздохнула.
— Я бы сделала это. Боб бы меня понял.
— Но я бы попросила тебя не говорить Бобу об этом. Просто взять удар на себя.
— Все равно я бы это сделала. Джоанна поцеловала ее.
— Я знаю, что ты бы согласилась. Но тебе не придется этого делать, милая Вини. Если… нет, когда я оступлюсь, я не стану сваливать вину на свою подружку. Но я могу попросить тебя когда-нибудь сказать неправду, разыграть интрижку, чтобы прикрыть меня. Ты поможешь мне?
— Конечно.
— Я знала это, и мне незачем было спрашивать. Это может случиться скоро: с каждым днем я чувствую себя все больше женщиной. А теперь давай играть в рождественскую елку… Эта коробка для Вини.