(— Пропали десять лет обучения!
— Чего же вы хотите, босс? Я даже на гитаре не могу сыграть пару аккордов.
— Хорошо, что моя мама не слышала этого: она всегда хотела, чтобы я был пианистом и выступал с концертами. Юнис, какого черта вы не учились играть на пианино в детстве?
— Потому что я все время уделяла изучению парней! Этот предмет увлекательнее. Джоанна, если вы хотите снова играть на пианино, мы можем научиться. Но нам придется начинать с нуля. Я знаю, что все это есть в вашей памяти. Но все это не доходит до наших рук… до моих рук, дорогая. Для этого нам придется, пожалуй, больше попотеть, чем приводя в порядок нашу фигурку.
— Плевать, не больно и хотелось. — Она встала из-за пианино.
— Босс, секундочку. Раз уж мы здесь, давайте немного разогреем Бетси и сделаем контрольный запуск.
— Хм? Но я не разбираюсь в стенодеске. С этим будет еще хуже, чем с пианино.
— Посмотрим.)
Она села за стенодеск.
(— Ну, Юнис? Что здесь к чему?
— Успокойтесь, босс. Тело все помнит. Скажите:
«Юнис, записывайте», а затем говорите что-нибудь и думайте лишь о том, что вы говорите.
— Хорошо.
— Юнис, записывайте: «Восемьдесят семь лет назад наши отцы вывели на этом континенте новую нацию, ценящую свободу и преданную идеалам…»)
Ее руки ловко коснулись переключателей, вовремя включили микрофон, задали программу пунктуации и корректировки, и все это было сделано без суеты.
Она остановилась и посмотрела на то, что получилось.
(— Черт возьми! Как это получилось, Юнис?
— Не спрашивайте, дорогая, а то получится, как у той сороконожки, которая задумалась, в каком порядке переставлять лапки, и разучилась ходить. Бетси мурлычет как котенок. Она рада, что я вернулась.
— И я тоже рад, Юнис, эта машина, то есть Бетси, имеет доступ к библиотеке Конгресса?
— Конечно. Она подключена к федеральной библиотечной сети, хотя вы можете ограничить изыскания одной библиотекой.
— Да, лучше ограничиться одной. Я хочу получить информацию о том, как работает человеческая память.
— Хорошо. Мне это тоже интересно. Мне порой кажется, что в моей памяти появились пробелы. Но я не уверена. Для Бетси лучше всего искать литературу по определенной схеме: ссылки, за которыми следуют выдержки, а затем отдельные пункты из этих выдержек… иначе по такому общему вопросу она получит столько информации, что у нее случится запор, она остановится и не сможет ничего делать, пока не сотрут оперативную память.
— Вы знаете, как с ней обращаться. Я не знаю. Запрограммируйте ее так, чтобы она отбирала теории поведения. Я знаю о Павлове и его работах все, что необходимо: когда у собаки выделяется слюна, экспериментатор должен дать звонок.
— Хорошо, босс. А можем мы потратить еще немного денег?
— Конечно. Если хотите, можем купить египетские пирамиды. Что угодно, дорогая.
— Давайте добудем секретную информацию обо мне, о Юнис Бранке, которой я была.
— Зачем, дорогая! Если вы разглашали государственные тайны, то вам теперь ничего не смогут сделать.
— Мне кажется, что эта информация может восполнить пробелы в моей памяти. Там может быть нечто такое, что вы слышали от меня, после того как я «вернулась», и чего не было в докладе вашего секретного бюро. Тогда бы вы не волновались и знали наверняка, что я не продукт вашего воображения.
— Юнис, если уж я сошел с ума, меня волнует лишь одно: что какой-нибудь знахарь вылечит меня и вы исчезнете.
— Очень мило с вашей стороны, босс. Но я не исчезну; я же обещала.
— Но даже если я сумасшедший, мне лучше им и оставаться: мне будет легче приспособиться к окружающему миру. Юнис, а не помните ли вы чего-либо такого, что случилось между вашей гибелью и пробуждением?)
Внутренний голос на некоторое время замолк.
(— Нет, почти ничего. Были сны и, кажется, вы мне тоже снились. Но был один сон, который не был похож на сон; казалось, что это творится наяву. Но если я вам расскажу, вы подумаете, что я сошла с ума.
— Даже если это так, вы не станете менее очаровательной, дорогая.