— Хорошо, но только не смейтесь, Джоанна. Когда меня не было, я была ТАМ. Я видела старого-престарого человека с длинной белой бородой. У него в руках была большая книга. Он посмотрел в нее, потом глянул на меня и сказал: «Дочь моя, ты была непослушной девочкой, но не очень непослушной, поэтому я даю тебе второй шанс».
— Это был сон, Юнис. Антропоморфизм. Образ из воскресной школы.
— Может быть, босс. Но я здесь, и мне действительно дали второй шанс.
— Да, но его вам дал не Бог. Юнис, моя родная, я не верю ни в Бога, ни в черта.
— Но вы же не были мертвым, а я была. По правде говоря, я не знаю, во что я верю. Наверное, я слишком недолго была мертва, чтобы это выяснить. Но вы не будете возражать, если мы иногда будем молиться?
— Уж не Иисусу ли Христу?
— Перестаньте, Джоанна! А то я начну употреблять все те слова, которые вы считаете «неподобающими для леди». Я не так уж много прошу.
— Ого, да я под башмаком! Хорошо, но я хочу, чтобы молились мы в красивой церкви, с хорошей музыкой и чтобы служба продолжалась не больше десяти минут…
— Но я не имела в виду церковь! Я терпеть их не могу. Там плохие вибрации. Я хотела бы молиться сама по себе, в душе. Джоанна, я вас научу.
— Хорошо. Прямо сейчас?
— Нет, сперва я хочу получить свои данные. Думайте о чем-нибудь отвлеченном, а то у меня возникнут проблемы, как у той сороконожки. Думайте о Вини, вспомните ее в ванной: скользкое тело, покрытое мыльной пеной.
— Очень благочестивый предмет. Гораздо лучше молитвы.
— Откуда вам знать, старый богохульник? Готова поспорить, что вы за всю свою жизнь ни разу не молились.
— Нет, молился, дорогая… но Бог, видимо, в это время был на рыбалке.
— Ладно. Думайте о Вини.)
Она несколько минут возилась с машиной, затем ласково погладила ее и выключила.
(— Ну как?
— Что?
— Вы думали о Вини, старый развратник?
— Да, я воспользовался этой необычной тишиной, чтобы поразмыслить о чудесах Вселенной.
— Ну и?
— Я сбился на Вини.
— Я знала, о чем вы думали, я же в вашем мозге. Джоанна, для девушки — ведь вы в некотором смысле девственны — у вас очень грязное и детальное воображение.
— Черт! Готов поспорить, что о любой девушке можно сказать то же самое.
— Да, это сущая правда. Но, Джоанна, дорогая… с вашим воображением мы едва ли сможем когда-либо стать «женщиной по-настоящему». За всю свою сексуальную жизнь я не встречалась с мужчиной — или девушкой, — которые бы делали это тем хитрым способом, о котором вы думали.
— О, я узнал его от одной почтенной домохозяйки, когда был еще подростком. Это была очаровательная женщина.
— Хм… жаль, что я родилась слишком поздно.
— Да, кстати, вы получили ваши данные?
— Конечно, босс, разве у меня когда-нибудь что-нибудь не получалось? Давайте вернемся в наше кресло. У нас устала спинка.)
Джоанна Юнис преодолела тридцать футов до кресла, забыв, что скинула тапочки, чтобы удобнее было работать на ножном пульте стенодеска. Ей приятно было ступать по мягкому коврику босыми ногами. Она заметила это, только когда села в большое кресло и сложила ноги в элегантную и удивительно удобную позу лотоса. Но идти за тапочками ей не захотелось.
Раздался сигнал дверного замка.
— Это я, Вини.
— Входите, дорогая.
Сестра вошла.
— Мистер Саломон просил передать, что зайдет к вам через несколько минут, но не сможет остаться на ужин.
— Останется. Подойдите и поцелуйте меня. Что вы сказали Каннингэму?
— Обед на двоих, в вашей комнате. Подать, когда ему позвонят. Но мистер Саломон, кажется, решительно настроен не оставаться.
— А я говорю, останется. Но если нет, то со мной пообедаете вы. Принесите, пожалуйста, мои тапочки. Они на полу рядом с пианино.
Сестра принесла тапочки и вздохнула.
— Джоанна, я не знаю, что с вами делать. Вы снова себя плохо вели. Почему вы не позвонили?
— Не ругайте меня, дорогая. Сядьте на табурет, прислонитесь к моим коленкам и говорите. Скажите, вы случайно не были служанкой до того, как получили удостоверение медсестры?
— Нет, а что?
— Вы так хорошо ухаживаете за мной и в ванной, и когда помогаете с косметикой. Но это я так просто, на всякий случай спросила. Я не думаю, что профессиональная медсестра возьмется за работу служанки, каким бы высоким ни было жалованье. Но доктор Гарсиа будет настаивать на том, чтобы у меня была медсестра после того, как он уйдет. Сестра мне не нужна, и я знаю это. Но наш дорогой доктор будет настаивать. Зато мне нужна служанка. Поначалу я не смогу сама одеваться — женские одежды, я в них ничего не смыслю. К тому же я не разбираюсь в косметике. Сколько вам сейчас платят, Вини?