— Нет, это…
— Тебя ограбили! Ничего не трогай руками.
— Нет, нас не ограбили, — зарыдала я. — Все это учинил мой пьяный кретин-папочка.
— Люси, я тебе не верю.
Вид у него был по-настоящему напуганный, отчего мне стало еще горше.
— Но почему? — взъерошив себе волосы, спросил Дэниэл.
— Не знаю. Но чем дальше, тем хуже. Его арестовали.
— С каких это пор людей арестовывают за битье посуды в своем собственном доме? Боже мой, куда только катится наша страна? Скоро докатимся до того, что нельзя будет сжечь яичницу на сковородке или съесть мороженое прямо из коробки, и…
— Заткнись, либерал сердобольный. Небось «Гардиан» начитался, — несмотря на свое настроение, рассмеялась я. — Его арестовали не за то, что он крушил собственную утварь. Я вообще не знаю, за что, и думать боюсь.
— Так за него надо заплатить штраф?
— Надо.
— Ладно, Люси, карета ждет. Поехали его спасать!
Папе предъявили миллион обвинений: пьянство, неповиновение представителям власти, возбуждение беспорядков в общественном месте, нанесение ущерба собственности, попытка нанесения телесных повреждений, непристойное поведение и тому подобное. Это было ужасно. Мне бы и в страшном сне не привиделось, что настанет день, когда придется выкупать родного отца из-под ареста.
Когда папу привели из камеры, он был кроток, как овечка. Весь пар он уже выпустил. Мы с Дэниэл ом отвезли его домой и уложили спать.
Потом я поила Дэниэла чаем.
— Ну, Люси, и что мы будем с этим делать? — спросил он.
— Кто это «мы»? — ощетинилась я.
— Ты и я.
— А ты тут при чем?
— Люси, ты могла бы раз — один только раз! — попробовать не ругаться со мной? Я ведь только пытаюсь помочь.
— Не нужно мне твоей помощи.
— Нужно, — возразил он. — Не было бы нужно, ты мне не позвонила бы. И ничего стыдного в этом нет, — добавил он. — Люси, ну с чего ты все время заводишься?
— Заведешься тут, если у тебя отец алкоголик, — всхлипнула я, и по моим щекам ручьями потекли слезы. — Ну, может, он и не алкоголик…
— Алкоголик, — помрачнел Дэниэл. — Это факт.
— Черт с тобой, называй его как хочешь, — заплакала я. — Мне плевать, алкоголик он или нет. Важно одно: он пьяница, и он ломает мне жизнь.
Я наревелась всласть: со слезами выливалось бремя долгих месяцев тревоги и напряжения.
— Ты знал? Ну, ты знал, что мой папа…
— Гм… да.
— Но откуда?
— От Криса.
— Почему же мне никто не сказал?
— Тебе говорили.
— Ладно, а почему никто мне не помог?
— Пытались. Ты сама не давала.
— Что же мне теперь делать?
— Как насчет того, чтобы уехать отсюда и поручить заботу о нем кому-нибудь другому?
— Ой нет, — испугалась я.
— Хорошо, не хочешь уезжать — не уезжай, но есть много людей, которые могут помочь тебе. Кроме твоих братьев, есть помощники по хозяйству, сиделки, социальные работники и другие. Никто не помешает тебе заботиться о папе, но ты не должна будешь делать это одна.
— Дай подумать…
В полночь, когда мы с Дэниэлом все еще понуро сидели за столом в разгромленной кухне, зазвонил телефон.
— Это еще кто? — опасливо спросила я. — Алло!
— Могу я поговорить с Люси Салливан? — раздался в трубке знакомый голос.
— Гас? — ахнула я, сама не своя от радости.
— Он самый, — завопил он радостно.
— Привет! — Мне хотелось танцевать. — Откуда у тебя мой телефон?
— Случайно встретил вашу белобрысую страхотку в «Макмаллинс», и она сказала, что ты теперь живешь у черта в заднице. А потом, разве я о тебе не думал, разве не скучал?
— А ты скучал? — чуть не заплакала от радости я.
— А то как же, Люси! И вот я ей и говорю: давай, говорю, телефончик-то, щас я ей позвоню и вытащу погулять. Ну, вот я и звоню тебе, Люси, и приглашаю погулять.
— Здорово! — возликовала я. — Буду рада тебя увидеть.
— Ладно, диктуй адрес, сейчас приеду.
— Сейчас?
— А когда же?
— Нет, Гас, сейчас не время, — сознавая свою черную неблагодарность, сказала я.
— Ну, а когда?
— Может, послезавтра?
— Договорились. В четверг после работы. Я за тобой зайду.
— Отлично.
Я с сияющим лицом обернулась к Дэниэлу и выдохнула:
— Это был Гас.
— Я понял.
— Он обо мне думал.
— Правда?
— И хочет меня видеть.
— Ему повезло, что ты так сговорчива.
— На что ты злишься?
— Люси, неужели нельзя было заставить его немного побегать? Лучше бы ты не сдавалась так легко.
— Дэниэл, звонок Гаса — лучшее, что случилось со мной за эти несколько месяцев. И у меня нет сил играть и притворяться.
Он улыбнулся и колко заметил:
— Лучше береги силы для игр в четверг вечером.
— А если и так, то что? — рассердилась я. — Знаешь ли, заниматься сексом мне никто не запрещал. Чего эта ты строишь из себя строгого папочку?
— Потому что ты достойна лучшего.
Он встал, готовый уйти.
— Ты уверена, что мне не стоит остаться на ночь?
— Уверена, спасибо.
— И подумаешь о том, что я сказал насчет посторонней помощи для твоего папы?
— Да, подумаю.
— Завтра я тебе позвоню. Пока.
Он нагнулся, чтобы поцеловать меня в щеку, и тут я спросила:
— Дэниэл… ты не мог бы одолжить мне денег?
— Сколько?
— Ну… фунтов двадцать, если можно.
Он дал шестьдесят.
— Приятного вечера с Гасом.
— Эти деньги не для Гаса, — запальчиво сказала я.
— Я и не говорил, что для него.
74
Я была сама не своя оттого, что скоро увижусь с Гасом. Хотя, конечно, поскольку три месяца я вообще нигде не бывала, в известной степени мое волнение объяснялось самым обычным страхом перед выходом из дому. Однако дело было не только в страхе. Я до сих пор сходила с ума по этому человеку и ни на минуту не переставала надеяться, что у нас все наладится. Я была так взбудоражена, что даже смогла ненадолго забыть о своей тревоге за папу.
Когда я сообщила товарищам по работе, что вечером встречаюсь с Гасом, началось что-то невообразимое. Меридия и Джед задохнулись от восторга, затем взялись за руки и запрыгали по кабинету, от избытка чувств опрокинув стул. Потом поменяли направление, и Меридия пышным бедром невзначай столкнула со стола подставку для бумаг и мелочей. На пол градом посыпались скрепки, флакончики замазки, ручки и фломастеры.
Сослуживцы пришли в не меньшее волнение, чем я, — потому, вероятно, что их общественная и личная жизнь была так же бедна событиями, как и моя, и они радовались любым новостям, своим или чужим.
Недовольна была только Меган.
— Гас? — скривилась она. — Ты увидишься с Гасом? Но что случилось? Где ты с ним встретилась?
— Нигде, он мне позвонил.
— Вот подонок! — воскликнула она.
Ответом ей стал дружный хор возражений.
— Ничего подобного! — возопила Меридия.
— Не трогай Гаса, он классный парень, — вторил ей Джед.
— Так что случилось? — будто не слыша, спросила меня Меган. — Ну, позвонил он тебе, а дальше?
— Предложил встретиться.
— А зачем, не объяснил? — не унималась она. — Он сказал, что ему от тебя нужно?
— Нет. Я и не спрашивала.
— И ты собираешься пойти? Когда же?
— Завтра.
— Можно мы с тобой? — заныла Меридия, которая на четвереньках ползала по полу, собирая скрепки.
— Нет, Меридия, в другой раз, — сказала я.
— Никогда с нами ничего интересного не происходит, — закапризничала она.
— Ну да, — жизнерадостно возразил Джед. — А как же противопожарные учения?
Учебную тревогу в нашей компании объявляли на прошлой неделе, и, честно говоря, было действительно очень весело — главным образом потому, что мы узнали о ней загодя. Гарри из службы безопасности проболтался Меган, рассчитывая таким образом снискать ее благосклонность. Поэтому за два часа до звонка мы уже надели пальто и собрали сумки, готовые сорваться с места по первому сигналу.