— В Гринвиче, — настороженно ответил он.
Это на юге Лондона. Можно сказать, на крайнем юге.
— Вот повезло, — выпалила Меридия. — Можем поймать одно такси на двоих.
— Но… — начала я, желая напомнить Меридии, что она живет в Стоук Ньюингтоне, в северо-восточной части Лондона, и в Гринвич ей совсем не по пути.
Меридия ответила мне убийственным взглядом, и я прикусила язык.
— Мне надо еще забрать велосипед, — опасливо пятясь, возразил Шейн, — и я правда должен сначала отвезти эти документы.
— Не глупи, — с наигранной бодростью заявила Меридия. — Это ты можешь сделать и завтра. Давай, поехали. Пока, девочки, до завтра на работе. Если только смогу передвигаться, — пробормотала она в сторону достаточно громко, чтобы Шейн услышал и пугливо встрепенулся. — Понимаешь, о чем я? — ухмыльнулась она, в последний раз многозначительно подмигнула нам и отбыла, таща за собой насмерть перепуганного Шейна.
Он умоляюще оглядывался на нас с Меган, безмолвно взывая о помощи, но мы ничего для него сделать уже не могли.
Агнца повели на заклание.
10
На следующий день начался самый настоящий кошмар, потому что Меган и Меридия оповестили всех, кого смогли, о том, что я выхожу замуж. Нет, они не сообщали радостную весть каждому встречному, они просто сказали Кэролайн, нашей вахтерше, а это все равно что — нет, это даже хуже — каждому встречному.
Меридия и Меган решили, что, невзирая на отсутствие у меня парня, пророчество миссис Нолан насчет свадьбы сбудется так же, как сбылось предсказанное им.
Разумеется, потом они просили прощения, говорили, что не имели в виду ничего дурного и вообще просто шутили, и так далее. Но дело уже было сделано, идея укоренилась в моем мозгу, и я стала задумываться о том, что, возможно, не так уж плохо найти задушевного друга, близкого человека, с которым спокойно и надежно, как за каменной стеной.
Во мне проснулись забытые желания. Я чего-то начала хотеть от жизни, а это в корне ошибочно.
Но все вышеупомянутое было еще впереди, а пока я ни о чем не тревожилась и, как всегда, думала о том, как я несчастна.
Единственное, что радовало меня в тот день, — это то, что наступила пятница.
Проснулась я в том же разобранном состоянии, что и накануне. Одежду так и не постирала, следовательно, чистого белья у меня по-прежнему не было, поэтому пришлось надеть боксерские трусы Стивена, которые он забыл забрать, когда я выставила его из своей квартиры три недели тому назад. Их я постирала с намерением вернуть владельцу, так что они, по крайней мере, были чистыми.
Автомат с шоколадками на станции подло сработал — уже второй раз! Автоматы меня ненавидят. Этот выдал мне плитку шоколада с орехами и изюмом, и у меня недостало воли не съесть ее. Я все больше и больше убеждалась, что сдвинулась на питании: во вчерашнем шоколадном драже было всего 170 калорий, а в плитке шоколада — целых 267. Мне становилось хуже, а не лучше. Назавтра, наверное, попробую достать из автомата большую плитку шоколада, а еще через неделю буду съедать перед завтраком по двухкилограммовой коробке шоколадных конфет, мрачно подумала я.
С этими мыслями наконец я доехала до работы и опоздала, даже по собственным представлениям, очень прилично или скорее неприлично.
Когда я влетела в приемную, меня чуть не сбил с ног мистер Симмондс, на четвертой скорости мчавшийся к уборной. Его огромная задница еле поспевала за ним. Вид у него был взъерошенный, глаза покраснели. Если б я считала, что этот тип способен испытывать человеческие чувства, то сейчас поклялась бы, что он плакал. Его явно что-то расстроило.
Я немного приободрилась, широко улыбнулась сидевшей на посту Кэролайн, чтобы она не думала, что жизнь меня совсем задавила. Она приняла вызов, мгновенно поняв, что ее хотят обидеть, и с такой же широкой улыбкой протянула мне список телефонограмм. Пробегая мимо ее стола, я услышала, как она что-то сказала мне вдогонку — до странности похожее на «поздравляю», — но мне слишком не терпелось выяснить, что за беда стряслась с мистером Симмондсом, и оборачиваться я не стала.
Я влетела в наш кабинет, уже не беспокоясь о своем опоздании. Мистер Симмондс интересовал меня неизмеримо больше, нежели трудовая дисциплина.
У Меган отчетливо выступили все синяки, а нижнюю правую часть лица закрывала белоснежная повязка, закрепленная пластырем.
Я остановилась. Что-то было не так! Потом меня осенило: Меридия и Меган не ссорились! Они вполне мирно беседовали, что усугубило мое недоумение.
Как странно, подумала я. Кто их угомонил? Что происходит? Они склонились голова к голове над тарелкой с печеньем — на работе печенье обладает большой связующей силой — и о чем-то таинственно шептались.
Не похоже, что они обсуждали увечья Меган или личную жизнь Меридии: чтобы объединить Меган и Меридию, должно случиться нечто большее.
А это опять-таки значит, что произошло Событие.
Отлично! Я совсем развеселилась и почувствовала приятное возбуждение. Может, мистера Симмондса уволили? Или от него ушла жена? Или еще что-нибудь хорошее.
Я огляделась, но больше в комнате никого не было. А где же вечная труженица Хетти?
— Люси! — как всегда, драматически воскликнула Меридия. — Слава богу, ты наконец здесь. Ты должна это узнать.
— Что? — дрожа от нетерпения, спросила я. — В чем дело? Как у тебя с Шейном — все хорошо?
По лицу Меридии пробежала легкая тень.
— Об этом после, — сдержанно проронила она. — Наша новость касается присутствующих.
— Да неужели? — возбужденно выдохнула я — Так и думала, что у нас новости. Я только что столкнулась в приемной с Гадюкой Айвором, и он…
— Люси, — перебила меня Меридия, — пожалуй, тебе лучше сесть.
— Да что такое? — изнемогая от любопытства, воскликнула я.
— Произошло нечто, — приличествующим случаю драматическим шепотом начала Меридия. — Нечто такое, о чем тебе следует знать.
— Ну, если следует, так не тяни и просвети меня наконец! — не выдержала я.
— Речь пойдет о Хетти, — торжественно произнесла Меган неповрежденным углом рта.
— Хетти? — не поверила я. — Какое отношение имеет Хетти к Гадюке Айвору? Или ко мне? О боже — у нее что, с ним роман?
— Нет, нет, нет, — содрогнулась Меридия. — Нет, новость хорошая, но Хетти пару дней не будет на работе, потому что с ней кое-что произошло.
— Тогда, будь так добра, скажи наконец, что это за «кое-что», — взмолилась я. — или мне тут весь день сидеть и мучиться, пока вы созреете?
— Имей терпение, — недовольно поморщилась Меридия.
— Скажи ей, — по-бандитски шевеля одним углом рта, велела Меган.
— Что «скажи»? — взорвалась я, как они и ожидали.
— Хетти, — начала Меридия и замолчала, нагнетая напряжение. Господи, долго она так собирается надо мной издеваться?! — Хетти, — повторила она и опять замолчала.
Я почувствовала почти неодолимое желание закричать, но тут Меридия сжалилась.
— Хетти встретила любовь всей своей жизни.
В наступившей тишине можно было услышать, как я моргаю.
— Правда? — хрипло выдавила я.
— Ты слышала, — самодовольно ухмыльнулась Меридия. Я посмотрела на Меган, надеясь, что хоть она не сошла с ума, но она только кивнула и так же самодовольно ухмыльнулась.
— Она встретила свою большую любовь, бросила Дика и сегодня же переезжает к Роджеру.
— А сердце Гадюки Айвора разбито, — прогудела Меган, шлепнув себя по крепкой ляжке.
— Не пори чушь, — рассеянно отозвалась я. — У него нет сердца.
Меган с Меридией захихикали, но я не могла к ним присоединиться.
— Он уже давно неровно дышал к Хетти, — сказала Меган. — Бр-р-р, бедняжка Хетти, гадость какая. Только представь себе! У него, должно быть, стояло так, что колом не перешибешь, с утра до вечера.
— Заткнись, пожалуйста, — попросила я, — а то меня стошнит.