— И как ты узнал, что у нас будет одна истинная на двоих и то, как, где и когда она появится в нашем мире? — задал свой первый вопрос герцог.
— Вообще, это тайна нашего рода, но так как ты мой будущий побратим, я, так уж и быть, расскажу. Каждый мужчина рода Леворис рождается с одной ипостасью вместо двух, как должно быть. Так происходит для того, чтобы род не прервался. Когда приходит время, мы получаем знание, как, где и когда мы встретимся со своей истинной парой. И с образованием полноценной связи, мы, наконец-то, обретаем вторую ипостась. Я, например, родился со змеиной сущностью. А рядом с Адарией начинаю чувствовать пробуждение дракона, — объяснил я, внимательно наблюдая за реакцией Дормана. Он был абсолютно спокоен, что странно. Я ведь ему вчера столько зелья бешенства добавил, что он до сих пор должен быть неадекватным. А он даже глазом не повёл!
— Знаешь, мне вот только одно непонятно: зачем ты всё это устроил? Почему нельзя было познакомиться с Адарией официально, не применяя на себя облик моего слуги? — прозвучал закономерный вопрос. Нет, я прекрасно понимал, что поступаю низко и ужасно. Но я просто не мог ждать, когда моя новоприбывшая истинная закрепит свою связь сначала с виаром, и только потом будет сближаться со мной. У меня была причина так поступить, но она не оправдывает подлости совершенного мною поступка. Да, кажется, я облажался по-крупному…
— На меня уже было совершено пять покушений за последний месяц, — устало сказал я, закрывая от бессилия глаза. — А неделю назад получил анонимное послание, в котором было написано, что от неполноценного правителя следует избавиться, — закончил свои объяснения.
— И поэтому ты решил стать сильнее за счёт своей истинной? Подвергнуть её и всех её близких возможной опасности ради собственной выгоды? — начинал закипать Дорман. — Знаете что, Ваше Величество, — иронично протянут он, — разбирайтесь сами со своими проблемами и только попробуйте придумать ещё какую-нибудь подлость в отношении Адарии. Думаю, ни меня, ни, тем более, тебя, Сайверун, она теперь не простит. А даже если и простит, то навряд ли когда-нибудь впустит в своё сердце, — выдал пламенную речь герцог и, не прощаясь, ушёл, громко хлопнув дверью.
Да-а-а, натворил я, однако, дел. Как теперь вернуть всё в прежнее русло?! Как смотреть в ставшие родными глаза и не чувствовать себя при этом последней сволочью?!
Глава 9. Снежный принц
Я застыла прямо в самой гуще ледяного леса. Вокруг были деревья с синими и голубыми заледеневшими листьями. Землю покрывал тонкий слой снега.
Как я здесь очутилась? Всего лишь мгновение назад я была в душном коридоре огромного дворца, а сейчас вдыхаю морозный запах ледяного леса.
Пальцы на руках уже начинало покалывать от холода и я решила пройти чуть вперёд. Я шла осторожно, но через несколько шагов наступила на покрытую сплошным льдом тропинку. И, конечно же, с громком криком я полетела вниз, так как дорожка была очень крутой.
— А-а-а, — вторило моим воплям эхо.
Впереди показалась какая-то странная ледяная глыба с заострёнными краями. Кажется, столкновения с этой статуей я не переживу.
Да что же это такое! Только решила начать новую жизнь, как тут же попала в неприятности?!
Я хотела зажмуриться, но почему-то не могла. Стремительно приближаясь к статуе, я уже почти ничего не чувствовала. Ни дикого страха, ни сожаления, ни грусти, ни-че-го одним словом. Кроме полного равнодушия.
Множество маленьких снежинок и льдинок закружились вокруг меня, когда до неминуемого столкновения оставались считанные секунды. А потом…
Вместо холодной и неприветливо настроенной статуи я врезалась в мужчину. Горячий, словно только что вынутый из печи хлеб, удивленный и безумно красивый — вот каким мне показался спаситель. Белые, словно снег, волосы, слишком бледная кожа, синие глаза в обрамлении светлых ресниц, чётко очерченные скулы и нос с едва заметной горбинкой. Настоящий снежный принц! Не знаю, сколько мы вот так сидели и разглядывали друг друга, но для меня время будто замерло. И тут мужчина ожил и заговорил на непонятном языке.
— Что? Я не понимаю вас, — вырвался вопрос у меня, стоило блондину закончить свою речь.
— Вы говорите на фаросском? — поразился он.
— Да, наверное, я… не знаю, — как-то совсем стушевалась я.