— Да… да… да я… я тебя уничтожу! — запинаясь на каждом слове, выдала она, бешено раздувая ноздри и нервно дергая ушами.
— Ой, ну что вы такое говорите! Не самое лучшее решение — грубить законной наследнице престола Айснера. Да не удивляйтесь вы так! Так что там вы хотели? — я вошла в настоящий кураж. Меня забавляла её реакция и поражала собственная сообразительность.
— Цинтия отдала мне своих рабов. Ей то они сейчас уже ни к чему, а вот я уже знаю, что буду с ними делать, — мечтательно улыбнулась эта безмозглая идиотка. Нет, ну действительно идиотка, раз ведёт себя подобным образом со мной.
— Насколько я знаю, Цинтия не имела ни одного раба, так каких мужчин вы всё таки имеете ввиду? — вскочила я с кресла, потому что мышцы уже ныли от крайне неудобной позы, и, схватив за локоть собеседницу, двинулась на выход из кабинета.
Если честно, я понятия не имела, как выйти на улицу, но благо возле двери с обратной стороны покорно стоял Градис. Он учтиво поклонился при виде меня и, услышав мою скромную просьбу вывести нас на свежий воздух для более продуктивной беседы, попросил следовать за ним. Я не хотела идти через портал, потому что ещё не всё сказала этой писклявой истеричке.
— Так вы собираетесь отдавать мне моих мужчин? — внезапно перешла она на вы и даже голос её стал не таким противным и тонким.
— Леди, поймите, я совершенно не понимаю, каких мужчин вы от меня требуете! Я об этом ничего не знаю, а Цинтия, к нашему глубочайшему сожалению, сейчас в беспамятстве. И договора никакого я не видела, — ни словом не соврала я. — Милая моя, вот скажите, сколько у вас сейчас мужей?
— Всего лишь двадцать семь. Они мне уже так надели, хочется новой крови. Неужели вы не понимаете? — выдала блондинка, наивно хлопая глазами. Да уж, первое впечатление о ней у меня сложилось совершенно неправильное. Думала, что она хладнокровная, безумно умная и продумывающая каждый свой шаг наперёд девушка. А на самом деле она просто избалованный несамостоятельный ребёнок, который любит играть в жестокие игры с чужими жизнями, не задумываясь о последствиях.
— Ну что вы, конечно понимаю! Но вы вот скажите, сколько среди ваших мужей ваших истинных?
— Не знаю… я и не спрашивала у них, а сама… ничего не чувствовала всё это время, — как-то растерянно отозвалась графиня, не понимая ход моих мыслей.
— Так зачем же вам тогда новые мужья, если у вас со старыми отношения не налажены?
— Но они мне уже надоели! И к играм моим настолько привыкли, что я уже не получаю такого удовольствия, как раньше. А мужья Цинтии, между прочим, обладатели самых редких и древних сил, вот я и попросила её обменяться со мной парочкой мужчин. Но она теперь ничего не решает, зато решаете вы. И вы обязаны предоставить мне десять самых красивых и сильных рабов, потому что это всё прописано в договоре, — довольно улыбнулась она, предвкушая скорую победу. Прости, дорогая, но я ничего тебе не должна.
— Не думаю, что я вам чем то обязана. А ваши ни чем не подтверждённые слова я могу расценить как оскорбление наследницы империи Айснер и… вы же знаете, какое за этим последует наказание? — произнесла я, уже порядком устав от этого спектакля. Впереди показались ступеньки, ведущие на выход из дворца. Мы спускались в напряжённом молчании, а потом внезапно я запнулась о туфлю графини, которая решила поставить мне подножку, и полетела вниз, успев ухватиться за рукав платья этой гадины. Так что падали мы вместе.
Шедший впереди Градис не успел меня поймать, зато какой-то незнакомый черноволосый красавец успел.
— Моя таймина, — пораженно выдохнул он, прижимая меня к себе до хруста костей. От его мощного тела исходил приятный жар, а глаза меняли цвет с невероятной скоростью. Я почувствовала, как наши сердца бьются в унисон, а энергии связываются в единый поток. Мой истинный.
На заднем плане что-то верещала графиня, отряхиваясь и отплевываясь от снега, потому что угодила прямо в сугроб.
— Эй, Шейдар, немедленно помоги мне! Я тебе приказываю! Ты… отпусти моего мужа сейчас же. Да как ты смеешь лежать на нём! Он мой, мой! — обратила на себя наше внимание истерично кричащая блондинка.
— Теперь не твой, а мой… истинный, — прошептала я, всё ещё не осознавая произошедшего.