Она. Мне постоянно кто-то звонит и молчит и не только молчит — а говорит чтоб я все это прекратила — но если я что-то решу то довожу до конца — даже вот производство ваше остановила.
Адвокат. Произошла авария.
Она. Несчастный случай на производстве а не авария — но завтра вы не работаете — и я сделаю все чтоб вы и дальше не работали — и это только начало.
19
Рабочий. Я был упаковщиком — на производстве презервативов — больше всего мне нравилась серия продлевающая акт — потому что в этой серии на коробочке была самая прикольная фотка — мулатка изогнувшаяся как кошка — улыбается — ну и я улыбался — на втором месте у меня была серия гарантирующая остроту ощущений и дополнительное увлажнение с двумя красотками в блондинистых париках сидящими на краю ванны — работа была легкая — но платили мало — сначала надо было положить резинку в целлофановый пакетик а потом в коробочку — мне больше в коробочку нравилось — 230 баксов на руки не считая сверхурочных плюс пара упаковок бесплатно — только вот когда целый день глядишь на голые сиськи-письки через неделю вообще не стоит а через месяц моя подруга от меня ушла — и вот оттого что она меня бросила начались проблемы потому что я стал ее ревновать и все время думал не держу ли я сейчас в руках коробочку — которую откроет ее новый и будет в этом гондоне — который я упаковал — делать с ней то что мне расхотелось делать — ну и начал я свои серии придумывать — например придумал серию чили — надеюсь объяснять не надо — или например серию — стекловата — сразу ревности как не бывало — стоило только представить как я им испортил весь кайф — а если еще кому-то когда-то испортил — извините — я влюбленный был — но скоро лавочку мне прикрыли — когда мой шеф взял себе пачку прямо с моего конвейера — из серии по-моему стекловата — на следующий день я уже там не работал — шеф когда меня увольнял держался за ширинку — и подруга моя ко мне не вернулась.
20
Она / Сестра
Она. Это реально огромный ангар и кажется что их вообще там нет — когда они в этих белых комбинезонах — меня с моими белыми волосами вообще видно не было — потому что я в его комбинезоне была — рукава закатала — переоделась в туалете — и пошла в цех — это уже после того как меня на работу не взяли — и я там все сфотографировала — никто меня не видел — там вообще никого не видно.
Сестра. На этих фотках тоже никого не видно.
Она. Видно.
Сестра. Так сказали — а откуда ты знаешь что видно?
Она. Знаю — я долго там пробыла и знаю.
Сестра. Ты не знаешь даже в каком месте фотографировать — откуда тебе знать?
Она. Там висела инструкция на итальянском.
Сестра. Ты же не понимаешь по-итальянски.
Она. Жаль что ты со мной не пошла.
Сестра. Ты же мне ничего не сказала.
Она. Может хоть ты что-нибудь там вычитала бы.
Сестра. Этого нигде не написано.
Она. Чего?
Сестра. Где надо фотографировать.
Она. А когда я сказала что нащелкала фоток они перепугались — что я их отнесу куда надо и покажу — завтра отнесу на телевидение — посмотришь все будут в шоке — и это только начало.
Сестра. Да они над тобой смеются.
Она. Кто смеется?
Сестра. А мать плачет.
Она. А мне по фиг что смеются.
Сестра. А что мать плачет — тоже по фиг.
Она. Я тоже плачу — я спать не могу — лежу и смотрю в потолок а сегодня ночью мне так было хреново как будто почки болели — а у меня никогда почки не болели — я пошла в ванную и описалась — на полу лужа крови.
Сестра. К матери из районной управы приходили — сказали что ты вместо того чтоб волосы в черный цвет покрасить выкрасилась в блондинку и шляешься по району и вообще тебя дома не застать а должна сидеть дома — а не шляться.
Она. Я уеду.
Сестра. Уедешь?
Она. Я должна с ними встретиться — вот когда встречусь и подпишу все — тогда буду думать о том чтоб уехать.
Сестра. Когда ты хочешь с ними встретиться?
Она. Да я сама толком не знаю что делать — что мне делать?