— И тебе доброе, Барби, садись завтракать, лентяйка.
Мне дважды повторять не нужно, я быстро плюхнулась на стул и, подперев подбородок, состроила умилительную мину, причем во взгляд добавила обожания. Мишка любит, когда я так на него смотрю — проверено. Более того, когда я это делаю, он мне ни в чем отказать не может.
— Миш, а куда ты вчера ходил? — приступила я к допросу с невинным лицом.
— Квартиру смотреть.
Чего? Какую еще квартиру? Куда собрался слинять, предатель?!
— Поясни.
— Ну, квартиру ищу. Лена из Германии приедет, будет там жить с сыном. Хотя сейчас думаю, лучше сразу дом за городом. Мне, собственно, не обязательно в городе работать, программы можно писать и там, а фирмой управлять будет Саша.
— Миш, а ты не думаешь, что Аверин в состоянии обеспечить жильем сестру Лизы?
— Не думаю. По причине того, что я сам буду заботиться о своей женщине.
— Ага, своей женщине, — кивнула я, пытаясь утрясти информацию. — Миша, я тебя правильно поняла, что сестра Лизы и есть твоя девушка?
— Ну, как сказать… Она моя девушка теоретически…
— Что значит «теоретически»? — уставилась на него, силясь понять его «теоретически».
— А то и значит. Я настроен серьезно и буду добиваться взаимности всеми способами.
После его ответа вначале я схватилась за сердце, а потом, привстав со стула, дотронулась рукой до его лба. Мало ли, может, друг заболел. Более того, мне показалось, этой болезни подверглись Аверин и его друзья, а теперь мой Мишуня.
— Миш, я прошу, только не такими способами, как эти дикари, не разбивай мне сердце, — взмолилась.
— Люд, — постучал он пальцем по моей голове, — ты это, мозги разбуди. Как ты вообще могла подумать, что я буду действовать варварскими методами? Девочка пережила насилие, у нее травма, и если я буду так действовать, то нанесу вред, а у меня другая цель — хочу сделать ее счастливой, — посмотрел на меня так осуждающе, брови нахмурил. Обиделся, видать.
— Мишка, золото ты у нас, — с восхищением во взгляде похвалила его — это тоже безотказно действовало, когда он злился.
Взгляд его потеплел… Сработало, впрочем, как и всегда. Да, я еще тот манипулятор, и мне не стыдно.
***
Приехала на работу, и настроение стало портиться. Воспоминания тут же всплыли и, главное, так отчетливо, что я непроизвольно содрогнулась. Но, к моей радости, работы было много, и это помогло отвлечься. После окончания рабочего дня Мишка, гад эдакий, опять слинял, но уже по делам своей фирмы. Я немного поворчала про себя и поспешила на выход, вызывая такси. Машину подали невероятно быстро, я направилась к ней, озираясь, боясь нарваться на врага в лице вчерашнего нахала. Так вот, я настолько увлеклась процессом, что нечаянно чуть не сбила прохожего.
— Ой, простите, пожалуйста, — тут же состроила виновато-умилительную мордашку и только подняла взор, как услышала радостный вопль:
— Барби! — заголосила жертва столкновения, по совместительству наш с Мишей друг — Андрей, которого, к слову, я уже не видела пять лет.
Посмотрела на него, и тут же вспомнилось, как раньше шухерили вместе, и, разумеется, не удержалась от подколки:
— Андрей, да ты стал просто шикарным мужчиной! — скинула у него с плеча несуществующую пылинку, наигранно призывно смотря.
Андрей слегка опешил, но это продлилось недолго, так как он тут же включился в игру. Раньше мы с ним часто разыгрывали влюбленных, чтобы избавиться от его пассий и моих воздыхателей. Мишка вначале крутил пальцем у виска, а потом махнул рукой на наш балаган.
— И этот шикарный мужчина, — при этих словах он взял меня за талию и притянул к себе, — жаждет пригласить не менее шикарную девушку поужинать в ресторане. Ну так как, готова дама, что своей неземной красотой чуть не сбила меня с ног, осчастливить несчастного влюбленного мужчину?
— Так уж и влюбленного? — вопросительно приподняла бровь, а сама начала подниматься на носочки, чтобы поцеловать лицедея в щеку.
— Ты даже не представляешь, насколько, — он обворожительно улыбнулся и стал наклоняться ко мне, намереваясь поцеловать, только явно не целомудренно.
Это что еще за выходки? Или он хочет тупо поиздеваться надо мной? Но ответ на этот вопрос я так и не получила, нас прервал визг колес, звук открывшейся двери и голос, от которого захотелось сразу застрелиться:
— Красивая, в машину!
Я медленно повернулась на звериный рык, и сердце обмерло от ужаса — Глеб смотрел на меня, а цвет глаз — синий! Тут я поняла, что Андрюха в опасности, мой тиран прожигал его таким взглядом, что стало очевидно — если мы и дальше будем медлить, то друг детства окажется в реанимации.