Но Березка и Осинка отказались одеваться в хвою.
— Мы не можем носить то, что устарело! — пролепетала Осинка. — Сейчас другое время.
— Мы, молодые, хотим быть одетыми по моде! — заявила Березка. — А сейчас в моде новые фасоны и более светлые тона. Вот что я для себя придумала! Ведь правда, красиво?
Угольком она нарисовала на стене то, что мы называем березовым листом.
— Красиво! — согласился Аук. — Но это непрочный наряд.
— А зачем мне прочный? Не буду же я носить одно и то же платье всю жизнь.
По новой моде захотели одеться Вяз, Ясень, Клен, Ива, Рябина, Липа, Ольха, Орешник и позже всех проснувшийся Дуб.
И начались в кладовой Аука кройка и шитье. Какие только фасоны не придумывались! Лист Клена напоминал лягушачью лапку, но зато он не походил на других.
Когда все внучки и внуки были одеты, Аук сказал, что они в лесу самые главные. Пусть обживутся, а потом он проверит, кто из них каких птиц накормил, каких зверей приютил.
И в то же лето — в сказке время движется по-сказочному быстро — Аук отправился в обход.
Первой он навестил внучку Березку.
В лесу не услышишь жалоб, но между деревьями все время идет молчаливый спор: за землю, за воду, за солнечный свет.
Тень — оружие Елочки. Тенью она вытесняет соперниц. А Березка, на вид такая нежная и кроткая, просто дерется. Своими сильными, гибкими ветками она может насмерть захлестать деревце, которое посмело вырасти слишком близко.
В березовой роще светло, просторно. Здесь раньше поспевает земляника, раньше выглядывают из изумрудно-зеленой травы грибы, названные Березкиным именем. Здесь много птиц.
— К нам в гости Аук! — засвистел, сидя на ветке дерева, черный дрозд.
— Аук! — зазвенела в кустах славка-черноголовка.
— Аук! — выпорхнула из травы пеночка-весничка.
Красота Березки — ее белый атласный ствол. Но он белеет не сразу. У маленькой Березки он смуглый, да еще в пятнышках, словно в веснушках. Но придет время, и лесную веснушчатую замарашку не узнать.
— Помнишь, там в кладовой ты подарил мне сережки, — сказала деду Березка. — Примеряя их, я посмотрела в ручей. И, знаешь, он замер. Он перестал течь, чтобы хоть на миг сохранить мое отражение. Меня многие называли красавицей, только я не верила. Но ведь ручей не может солгать?
— Не может! — подтвердил Аук.
— Я хочу быть самой красивой и на прощальном балу, который устраивает солнце. Мне нужно золотое платье. То, что сейчас на мне, не годится. В зеленом не ходят на бал.
— Хорошо, ты получишь золотое платье, но предупреждаю, тебе недолго его носить.
Бальное платье цвета спелого меда попросила и внучка Липа, про которую пчелы прожужжали Ауку все уши: Липа их пчелиное, любимое, самое лучшее дерево в лесу!
Липу Аук увидел по соседству с Дубом. Малолетка Дуб боится холода, и добрые соседи — Липы, Клены, Осины, укрывают его, зябкого, как шубой. Но подросшему Дубу шуба уже не нужна, и, раскинув ветви, он теснит приятелей своего детства. Клены и Осины без солнца зачахли, но выносливая к тени Липа осталась. Ей тоже хотелось покрасоваться на балу. На бал собиралась и внучка Осинка, хотя и жаловалась на здоровье:
— Болею я, дедушка, болею. Нет мне покоя. Ночью то заседает заячий клуб, то браконьерствуют бобры, валят без спросу деревья. Днем одолевают синицы, мухоловки, горихвостки. Все просят отдельную квартиру. А где я им найду столько дупел?
После веселого щебета березняка, после торопливой болтовни осинника ельник кажется тихим и угрюмым. Весной здесь пеночка-теньковка повторяет: «Тень-тинь…» Будто со звоном падают капли: «Тянь-тень…» Будто играют лесные куранты: «Тень-тинь-тянь-тень…»
Летом пеночка замолчит. Изредка промелькнет голубое крыло сойки. Прошмыгнет, вздернув хвостик, зарянка. Не всякая птица поселится в сумрачном ельнике, где такую густую тень отбрасывают на землю еловые лапы, что даже трава не растет.
На кого же охотилась встретившаяся Ауку лисица?
Аук, словно по бархатному ковру, шел по тугому зеленому мху. Чернике, мху и папоротнику много солнца не надо, была бы влажной земля. Втроем они заняли в сыром и тенистом еловом лесу весь нижний этаж.
Отсюда, с нижнего этажа, до Аука донеслось чуть слышное попискивание. Поспела черника, и мать-тетерка повела по ягоды своих тетеревят. Их-то и почуяла лисица.
Дерево приютило ягоду, ягода приманила птицу, птицу подкарауливал хищник. В солнечной березовой роще своя жизнь, в хмуром тенистом ельнике — своя.