— Одежда для тренировки, — я смотрю на Генри, как на сумасшедшего, потому что, ну, он такой и есть.
— Тот, кто останется в помещении в следующие тридцать секунд, здесь больше не работает! — орет он. Мы в спортивном зале компании. Пандора предложила мне помощь в тренировках. Но, похоже, это не очень удачная идея.
Все мужчины едва ли не сбегают из спортивного зала. А Пандора лишь качает головой.
— Я знаю этот взгляд, потому что мой муж смотрит так же. Увидимся позже, — она поднимает свою бутылку с водой. — Напишешь мне. Мы можем потренироваться и у меня дома.
— Ты сумасшедший, — огрызаюсь на Генри.
— Ты добьешься третьего ребенка у себя в животе.
Я отпрыгиваю назад.
— Держи эту штуковину подальше от меня, — шучу я, хорошая шутка сменяет мое раздражение. Я хочу еще одного ребенка. В детстве я думала, что образование и работа — все, чего я хотела от жизни. И я ошибалась. Мне нравится быть мамой и женой больше всего на свете.
Генри получит столько детей, сколько захочет.
— Скучаю по твоим изгибам, — произносит муж, опуская руку на мое бедро. Пиджак сваливается с меня на пол.
— Именно поэтому ты предлагаешь на каждый ужин пасту? — улыбка растягивается по его лицу. Теперь не понимаю, зачем мне вся эта морока с тренировками. Я ненавижу их, но на подсознании мне казалось, что Генри бы это понравилось. Похоже, я ошибалась.
Он поднимает и уносит меня к дальней стене, моя спина соприкасается с холодной поверхностью. Я обхватываю его ногами. Обожаю его первобытные замашки. Даже когда притворяюсь, что это не так. Он сминает мои губы глубоким поцелуем.
— В мой кабинет. Там ни одной камеры.
— Мы не займемся сексом в твоем кабинете, — сообщаю я, понимая, что это ложь.
— Мы всегда трахаемся в моем кабинете.
— Отлично, но ты не сможешь вынести меня отсюда, — я сопротивляюсь, понимая, что у него на уме. — Только если ты не хочешь, чтобы я пошла в таком виде… — я показываю на свою спортивную одежду.
Генри бормочет какие-то ругательства себе под нос, прежде чем поставить меня на ноги и вытащить телефон.
— Очисть мой этаж. Чтоб никого не было, — я качаю головой, пока он рявкает все это в трубку, а потом меня перекидывают через плечо. Генри идет к лифту и вставляет свою карту, чтобы тот поднимался сразу на его этаж.
— Варвар, — бормочу я, улыбаясь.
— Тебе это нравится, — выдает муж в ответ.
Он прав. Я люблю в нем все.
Эпилог 2
— Ты уверен, что родители без проблем посидят с детьми? — спрашивает Кори, проходя в кухню.
Я моментально забываю, о чем она говорила, потому что слишком занят разглядыванием ее наряда. На ней темно-синее платье до середины бедра и со слишком глубоким вырезом. Оно обтягивает ее узкую талию и округлые бедра, а попка подпрыгивает на каждом шагу. Любимое тело искушает меня каждую секунду на протяжении дня. И Кори очень хорошо это знает.
Мой член каменеет и пульсирует только от ее вида. Когда, мать твою, она купила это платье? Я хочу подойти туда, где она стоит, нагнуть ее над ближайшей поверхностью, и трахнуть в этом платье. Но и хочу посмотреть на нее чуточку дольше, прежде чем сделаю это.
— Генри? — зовет жена, и я моргаю несколько раз. — Все нормально?
— Нет, — отвечаю, стискивая стул.
— Что не так? Твои родители не смогут взять детей? Я понимаю, что они могут быть шумными, но Мэллори с Майлзом просто умоляли забрать их на все выходные, и я предположила, что…
— Где ты это взяла? — спрашиваю я.
— Платье? Тебе нравится? Я попала на распродажу в…
— И решила надеть его на выход из этого дома? — произношу сквозь зубы, снова ее перебивая.
Она прищуривается и кладет руки на бедра.
— А что такого, что я надела его? Потому что, считаю, что чертовски сексуально выгляжу в нем.
— Вот, — произношу я, поднимаясь со стула. — Именно в этом и проблема. Ты охренительно сексуально выглядишь в этом платье.
По губам Кори расползается улыбка, и руки опускаются с бедер. Она поворачивается чуть боком, красуясь в своем новом платье и демонстрируя мне все ракурсы.
— Ты так считаешь? — она хлопает глазками, и в этом ее ошибка. Сейчас она дразнит тигра.
Я медленно наступаю на жену, и она разгадывает мои намерения. Она отступает назад на каждый шаг, что я делаю, и преследование начинается.