— Как вы смеете! — Рука Флоры, державшая рюмку, дрогнула.
— Давайте прежде всего рассмотрим факты, — спокойно откликнулся Григ. — Не забывайте, что я хорошо знал Джона. Вы приехали в этот дом бедной гувернанткой, не имея в кармане даже мелочи, не так ли, дорогая? Вас наняли, чтобы присматривать за четырьмя детьми, лишившимися матери, отец которых был в два раза старше вас. Меньше чем через год вы вышли за него замуж, и все это, — он обвел рукой богатую обстановку комнаты, — безусловно, стало вашим, равно как и прекрасное имение.
— Неправда, — выговорила Флора поджатыми от гнева губами. — Вам очень хорошо известно, что все принадлежит детям Джона, потому что именно вам доверено управление имуществом.
— Все равно. До вашего повторного замужества вы имеете право им пользоваться, Флора, — сухо произнес он. — Также вам оставлены средства, чтобы вы могли и дальше вести прежний образ жизни, к которому уже успели привыкнуть. — Его глаза задержались на ее обнаженных руках.
— Я не просила мужа ни о чем и не знала, что записано в завещании, — твердо возразила Флора. — А что касается моего образа жизни, к которому, как вы выразились, я успела привыкнуть, то с тех пор, как умер Джон, я только лишь занимаюсь детьми и…
— Кстати, как они? — перебил Григ.
— Прекрасно. Между прочим, почему вы сами у них не спросите, какая из меня вышла мачеха?
— Я никогда не обвинял вас в том, что вы плохо за ними присматриваете, — мягко парировал он.
— Да, вы просто обвинили меня в том, что я охочусь за состоянием, — сказала она с легким смешком.
— Так почему вы вышли замуж за человека вдвое старше вас?
— Почему я вышла за Джона? — надменно переспросила она. — Но это касается только меня, Григ. И боюсь, что вам и дальше суждено оставаться в неведении.
— А вы откроете тайну после того, как выйдете за меня замуж?
Она выслушала эти слова не моргнув и произнесла задумчиво:
— Ответьте мне на один вопрос. Если вспомнить, какими вы были друзьями с моим мужем, вас не коробит то, что через год я должна стать вашей женой?
— К несчастью, человек не властен над своими чувствами, милая. Я без ума от вас.
— А если бы Джон не умер, что тогда? — спросила она ядовито.
Он пожал плечами:
— Кто знает? Может, мне наскучило бы тайное обожание, хотя я в этом не уверен. Или вам захотелось бы перемен? — добавил он, усмехнувшись.
Флора пропустила последнюю фразу мимо ушей.
— Меня удивляет, что вы хотите на мне жениться, несмотря на ваше убеждение, будто я вышла за Джона, преследуя корыстные цели. В этом, извините, нет смысла.
— Я думаю, что мой расчет верен. — Григ плеснул себе еще бренди. — Я гораздо состоятельнее, чем Джон, и это делает меня идеальным кандидатом для вас. Разумеется, при том условии, что это прелестное тело, — он скользнул по ней взглядом с оскорбительной откровенностью, — будет предоставлено в мое полное распоряжение, — докончил он.
— Это цинично и гадко, — выговорила Флора, с усилием сохраняя спокойствие. — Вы пришли, чтобы совершить сделку и ничего больше.
— Я думаю, что вы знаете толк в сделках, дорогая, — улыбнулся он краешком губ.
— Что бы вы там ни думали, Даймон, я была очень привязана к мужу, — сказала она и порывисто поднялась.
— Но вы ведь не любили его? — Он вытянул руку вдоль спинки дивана и не сводил с нее пристального взгляда.
— Я? — Она запнулась, затем, решившись, прямо посмотрела в голубые глаза. — Это нельзя было назвать глубокой страстью, если такая вообще существует, но тем не менее я Джона любила. Это была теплая заботливая привязанность. Вас, например, я так никогда бы не смогла полюбить. — В ее серых глазах появился вызов.
— А вы бы удивились, обнаружив, что любите меня совсем по-другому?
— Вы говорите о любви или о вожделении? — высокомерно осведомилась она.
— Не всегда легко отделить одно от другого, дорогая.
— О, думаю, что в данном случае это вовсе не трудно.
На его губах вновь мелькнула едва заметная улыбка. Он выпрямился, поднял свою рюмку и выпил ее.
— Что ж, дорогая Флора, как видно, настало время поговорить начистоту. Положение дел с наследством Джона наконец полностью прояснилось, но, к сожалению, прогноз весьма неутешительный.
— Что вы имеете в виду?
— Возможно, вы не знали, но ваше имение заложено почти целиком, а залогом служили будущие доходы Джона, которые должны были с лихвой окупить его. Джон ведь был одним из известнейших в стране архитектором и имел кучу заказов. Однако он совершенно упустил из виду необходимость застраховаться от непредвиденного несчастного случая, который как раз и произошел…
Флора невольно снова опустилась на диван.
— К чему вы клоните?
— А к тому, — продолжал он, — что, несмотря на свой замечательный талант архитектора, Джон был не слишком сведущ в бизнесе. И еще он чересчур скрытничал, так что даже не имел понятия, насколько запутаны его дела и как неудачно сделаны некоторые вложения. Короче говоря, имение придется продать, чтобы спасти то, что еще возможно, для детей, а также сохранить ваше обеспечение, которое вам назначил Джон. А с недвижимостью ситуация такова, что вряд ли кому-то из вас что-либо достанется.
— Но я не понимаю, — прошептала Флорида, бледнея по мере того, как смысл его слов постепенно доходил до нее. — Джон никогда ни словом ни о чем таком не обмолвился… — Она запнулась, затем продолжила: — Я ни разу не спрашивала мужа о делах. Мне казалось, что финансовое положение его ничуть не беспокоило.
— Да все бы было нормально, если только не внезапная смерть Джона.
— Но… — Флора снова машинально встала, не замечая, что теперь Григ цепко следит за ней, не отрывая глаз. — Это ужасно! Сначала от неизлечимой болезни умирает мать его детей, потом он сам гибнет в дорожной аварии, и ни одного близкого, родного человека у бедных малышей.
— Потому я, будучи опекуном, и согласился, чтобы дети оставались с вами, дорогая. У них нет ни бабушки с дедушкой, ни дядей, ни теток, ни прочей родни, поскольку их родители были единственными детьми.
— Господи! Все это мне хорошо известно! И теперь они теряют имение… — глухо произнесла она. — А вы в этом уверены?
— К сожалению, дела обстоят именно так.
— Значит… что же нам теперь остается? — Флора потрясение смотрела на него. — С Джонатаном сейчас и так нелегко… — Она оборвала себя, закусив губу.
— Значит, не все гладко с детьми? А остальные?
Флора на миг закрыла глаза и произнесла с ноткой горечи:
— Я уверена, что все пятнадцатилетние подростки могут доставлять массу хлопот, даже если им и не приходилось пережить несчастье, подобное смерти отца и матери.
— О, тут я с вами совершенно согласен. Смерть близкого человека — тяжелое испытание для ребенка. А как близнецы — им, кажется, недавно исполнилось по десять? А Кэтти?
— А какими они вам показались в последний из ваших визитов? — ответила Флора вопросом на вопрос:
Он усмехнулся:
— В последний мой визит вы подчеркнуто скрылись в своей комнате. Кэтти осталась прежней милой девочкой. Близнецы принялись энергично собирать конструктор, который я им принес, а Джонатана, как всегда, не было дома.
— Мэри и Майкл — наши близняшки, кажется, справились с потерей отца лучше других, ведь они всегда вдвоем. Кэтти только через несколько месяцев поняла, что папа никогда не вернется. Раньше она часто плакала, но теперь, мне кажется, начала понемногу успокаиваться, хотя не отходит от меня ни на шаг, но и я стараюсь уделять ей как можно больше внимания. Джонатан — вот с ним действительно трудно. — Она вздохнула.
— А в чем конкретно дело?
— Парень все время в дурном настроении, совсем забросил учебу. Кажется, он ненавидит всех и все на свете, разве что кроме своей лошади и верховой езды.
— Понятно.
— Верховая езда — его хобби, — сказала Флора, помолчав.