Две оставшиеся коробки были заняты совершенно новенькими, еще пахнувшими карбидом и резиной, жилетами.
- Диски из карбида кремния и керамические матрицы, идут послойно, под рубашкой незаметны. Прослойка волокон позволяет равномерно распределить силу удара, минимизируя травму в одном месте. Конечно, против прямого попадания снайперского снаряда не защитит, но пробьет не глубоко, загасит движение к цели. Обычные пули с близкого расстояния, практически не пробивают, но больно, чертовски.
А вот это ей понравилось.
Шрайман бы не согласился носить прокачанный бронежилет. Во-первых, он весит добрых сорок кило, а во-вторых, будет заметен даже слепому. Безопасно, да, но сводит на нет все их подпольные, так сказать, усилия.
- Игорь Михайлович, надо примерить, посмотреть. Проверить.
Шрайман кивнул, соглашаясь, а потом посмотрел ей в глаза и прищурился подозрительно.
- В каком смысле, проверить? - настороженно переспросил.
- В прямом.
- Ты хочешь, чтобы я его надел, а потом спокойно стоял и ждал, пока ты в меня выстрелишь, ты это подразумеваешь под проверкой?
- Могу стрельнуть в Кимуру, если хочешь, - она пожала плечами, - Мне как-то без разницы, но проверить надо.
- Это безумие.
- Жилеты стоят бешеных денег, принимать такие подарки мне не позволяет природная скромность. Так что, придется проверять,- я плачу только за проверенный товар. Шрайман, ты же делец, знаешь, как правильно это делается.
Шрайман взбесился, но сдержался. Не стал орать, не стал психовать и обзывать ее разными словами. А ему бы этого очень и очень хотелось. Она, прям нутром чуяла, как он ее в уме сейчас посылает в пеший эротический тур по интересным местам.
- А на себе эксперимент провести не желаешь? - язвительно предложил ее почти что босс.
- Нет, не желаю. Но раз так желает ваша сиятельная особа...
Она поклонилась публике, достала из кобуры пистолет и передала его Ромке, он сжал кулаки и положил ее глок на стол.
- Пошла ты к черту, - сказал и ушел наверх. Где-то громко грохнула дверь.
- Что? Никто не желает пустить в меня парочку пуль?
Все молчали. Безобидная шутка привела к тому, что сейчас каждый, кто был в комнате, смогли понять одну и очень простую вещь.
Она едва держится на грани дозволенности. Едва способна балансировать на краю, и не свалиться туда, откуда вменяемыми не возвращаются.
Сейчас она ощутила себя такой же безумной, как Марат.
Димка молча нацепила на себя жилет, прямо поверх обычной футболки, закрепила замки до контрольного щелчка. Повернулась вправо/влево, проверяя удобно и комфортно ли будет двигаться, не сдавливает ли грудную клетку.
Шрайман успокоился, Кимура тоже. Напряжение перегорело.
Не было щелчка затвора. В ее глоке затворная рама не расшатывается быстро, кучность и меткость выстрела идеальны.
Марат улыбнулся ее действиям, быстрым отточенным движением подхватил ее пистолет и нажал на спусковой крючок.
Раздался оглушительный звук. В ушах зазвенело. Плечо адски заболело. Но не было обжигающего онемения, которые появляются после пулевого ранения.
- Ауч, больно же! - она, как можно небрежней постаралась произнести эту фразу, чтоб Шрайман убедился: жива, а Кимура не прикончил этого безумца, - Но работает, берем, Маратик, берем!
Глава 6 Часть 1
****
У него, в ушах, до сих пор звенел ее безумный смех.
«Берем, Маратик, берем...», и улыбка во весь рот, а сама от боли едва не синяя стала...
Шок.
Шрайман свое состояние определил именно как шок. Все было, как в кино, и не как в кино, одновременно.
До этого дня он никогда не слышал звука выстрела пистолета, но представлял себе, что это не так громко и звонко. Оглушительно.
События развернулись настолько стремительно, что обдумать и проанализировать удалось только сейчас, спустя пару часов и полбутылки виски. Забыл про лед, пил так, и вкуса не чувствовал.
Завалился в кабинет, снял запонки и закатал рукава. И просто пил, сидя в кресле.
Он не понимал в полной мере того, во что влез. Не понимал.
Не осознавал ни черта.
Сколько ей сейчас? Двадцать шесть - двадцать восемь? Больше? А, может, меньше? Он бы у нее сам спросил, но посмотреть ей в глаза просто не сможет. Стыдно.
Ему, взрослому, самодостаточному мужчине, добившегося всего в этой жизни самостоятельно, стыдно перед молоденькой девчонкой... Пусть их жизненный опыт разнится, не в этом суть, и он более, чем уверен, что свой выбор профессии она сделала осознанно, это не значит, что он понимает или одобряет, хоть и на его одобрение ей плевать. И это не отменяет личного стыда перед ней.