Спустя пару минут появился Игорь, слетел с лестницы, что-то рявкнул идущему вслед брату.
- Ты понял меня?
Игорь остановился и заглянул брату в глаза, у того уже начали желтеть синяки на лице. Даня медленно кивнул, на Димку кинул такой взгляд..., ух, не промах малый, не промах, еще бы мозгов больше в башке, и вообще класс будет,- спасайся кто может, ага.
- Поехали?
Теперь она удостоилась этого знаменитого рева, прям тигр на выпасе.
- Ты спрашиваешь или приказываешь?
Он удивленно на нее посмотрел, недовольно пожевал губами, раздумывая, чего б такого в ответ сказать, но не успел. Димка его по плечу стукнула, всучила в его руки термокружку с кофе и пошла на выход.
А Игорь... он стоял и смотрел этой странной женщине вслед.
Вот как? Как она может быть такой... такой странно необыкновенной? Иногда пугающе равнодушной и отрешенной, как на утренних тренировках. Ведь каждый день она в зале. Разминка, растяжка, потом час спарринга со сменой партнеров и еще, если успевает, идет на улицу бегать. И все с таким спокойным и отрешенным лицом, что его оторопь брала, да и не его одного. Все в зале нервничали, задержав дыхание, когда она вызывала каждого мужика из его охраны к себе на маты. Все. Но не она. Убийственно спокойна.
И сейчас, абсолютно другая. Глаза задумчивые, о чем-то размышляла, сидя за барной стойкой и попивая кофе: черный без сахара. И явно не первая чашка же. Он опаздывал. И ни словом его не поторопила, еще и позаботилась.
Легкая усмешка на губах, будто пыталась задавить улыбку.
Чему она радовалась? О ком думала? О ком вспоминала?
Сердце билось с перерывами, пока к машине шел. Волей заставлял себя спокойно дышать, а его распирало всего, и казалось, вдохнет чуть глубже,- разорвет.
Не понимал ее. И себя рядом с ней не понимал.
Испытывал поначалу сексуальное возбуждение, хотел ее. Только не теперь. Она ему как человек была интересна, как возможно, друг и соратник. И ему хотелось ей в голову забраться и мысли ее прочитать. Узнать все. Как-то попытаться помочь. Только нужна ли ей помощь?!
Или, может, ему кажется? Может, просто на ее фоне ему становится неуютно и хочется быть героем?
Идиотская мысль. И он тоже идиот.
Потом об этом подумает,- работы по горло, и с Данькой надо что-то решать. Остальное,- потом.
****
Нет ничего хуже, чем ожидание «смерти». Когда на взводе все инстинкты, все рецепторы, оголен каждый нерв и все ощущения на пределе.
От нее, этим с*аным ожиданием заразились и парни, стоило ей только в машину утром сесть.
И теперь напряженные взгляды провожали каждый шаг Шраймана. От любого шороха тело приходило в бешеное напряжение, а сердце замирало, и она прислушивалась к шуму в приемной, при этом инстинктивно хватаясь за пистолет.
Сам Шрайман от ее вздрагиваний еще больше дергался и еще больше нервничал.
Не день, а «сказка».
И она радовалась как самая последняя дура, что он закончился.
Зря радовалась.
Потому что, стоило только голове коснуться подушки, сознание отключилось, душа замерла в тревожном ожидании, а вот то, что еще глубже, то, что ЗА душой, глубоко спрятанное и похороненное, присыпанное пеплом разрушенных надежд, выползло.
Дима раньше думала, что кошмары,- это обязательно какие-то ужасные события, болезненные, не приятные.
Но ее настоящие кошмары другие. Они не делают ей больно. Они ее убивают. И где-то внутри, где уже давно ничего не болело, потому что умерло, снова ломается что-то, важнее костей.
- Ты не можешь говорить этого всерьез, Дима, не можешь!
Ибрагим стоял к ней вполоборота, даже не смотрел, отвернулся. Но ей и не нужно было, чтобы он на нее смотрел. Сломалась бы. Треснула пополам и никогда бы эта трещина не зажила. Так что, пусть лучше вот так. Отвернувшись друг от друга. Не глядя в глаза, но ощущая друг друга кожей.
Так, между ними, с самого начала. Не нужны были слова. Не имели значения. Не нужно было переводить эмоции в какой-то набор букв и звуков. Все было ясно и так. Потому что, перед ним она была обнажена душой. Открыта. Вся. И он ее наизнанку выворачивал своим отрицанием вначале, а затем и любовью.
Ему не нужно было говорить ей что-то, чтобы убедить в своих чувствах. Ему не нужно было ее ласкать руками, губами, телом, чтобы завести. Нужно было просто заглянуть в глаза, и она пропадала.
И сейчас могла пропасть. Но нельзя! Нельзя!
Оба это понимали. Потому и ссорились.
Хотелось подойти к нему. Обнять со спины и уткнуться носом в темную рубашку. Вдохнуть родной и любимый запах, наполниться им, набраться сил.