Васю Громыкина можно уважать только за это. Но она прониклась к нему, пониманием, по другой причине.
С его навыками и умом можно было устроиться в охрану к зажравшемуся олигарху, — через год он был бы уже начбезом. Как ни как, карьерный рост и прибавка к зарплате. Но мужчина имеет принципы, и прежде, чем идти к Шрайману, проверил того от и до. И чистота помыслов, действий и намерений Игоря Шраймана и его команды, Васю устроила. Только, убедившись в правдивости этой инфы, Громыкин пошел работать обычным охранником.
Для Димы такой поступок лишний раз доказывал, что дело с этими письмами и угрозами, либо слишком простое и ответ лежит на поверхности, либо все настолько сложно, что целью всего этого является не Шрайман, а она сама.
Неизвестно, какой бы вариант в данной ситуации ее устроил больше.
Она спокойно продолжала вести машину и смотрела по сторонам, запоминая повороты, метры и расположение зданий.
Вася молчал и смотрел в окно, Димка могла руку на отсечение дать, что он занимался тем же самым. Запоминал расположение, повороты и считал метры, на тот случай, если им придется прикрывать Шраймана, собственными телами, и отступать.
Центр города, совмещение построек сталинской эпохи (красивые фасады, высокие потолки и обязательные чердаки на крышах домов) и современные здания: комплекс Москва-Сити, огромный торговый центр рядом и несколько выходов метро.
«Лучшего» места просто не придумаешь.
Здесь даже, вдруг, не захочешь, все равно потеряться можно. А уж если поставить себе целью затеряться в толпе, вообще, как нефиг делать.
Утром масса народа идет на работу, в офисы, еще часть людей в торговый центр и тоже работать. Потом, возможно, есть «окно» и пара часов с утра, когда весь поток людей хорошо просматривается на камерах.
Во время обеда снова толпа: кто-то обедать, кто-то курить, а кто-то прошвырнуться по магазинам. В этом нет ничего плохого, но для охраны, это место- сущий ад.
Набережная Москвы-реки, проплывающие по ней баржи и изредка какие-то другие судна.
Молодёжь, которая после школы (а тут рядом их располагается несколько) идет тусить в торговый центр, но еще же надо сделать крутые фоточки на фоне небоскребов, поплутать по территории высоток и только потом позировать друзьям перед камерой.
Хуже места, в плане обеспечения нормальной охраны, придумать сложно.
Есть подземная парковка, и наземная тоже, но чуть дальше.
Кое в каких офисах идут ремонтные работы, и сложно уследить за потоком рабочих, снующих туда-сюда. Это, если не брать в расчет одно из зданий комплекса, которое еще строится.
Димка не просто так взяла машину Шраймана, а его самого и Ромку отправила на той, которая принадлежит ей.
Охрана на пропускном пункте проверила номера и пропустила, не остановили авто, не проверили кто за рулем, про документы лучше промолчать, дабы не проецировать в себе злости еще больше.
Припарковались на улице. До башни «Империя» примерно метров сто, нормальным шагом можно дойти за тридцать-сорок секунд.
— Водитель Шраймана обычно в подземку едет или тут машину бросает?
— Когда как, — Вася пожал плечами, — Игорь Михайлович не любит опаздывать, а это Москва, тут пробки всегда. Так что, если времени в обрез, машина остается на виду.
— А сам водитель в авто или уходит к охране, в офис?
— Насколько я знаю, уходит. Провожает босса до кабинета, а потом тусит с охраной.
Пока говорили, дошли до стеклянных дверей, за которыми виднелись металлоискатели, пост охраны и еще один аппарат с магнитной лентой, который просвечивает вещи лучами рентгена, как в аэропортах. Это уже что-то.
— Ты сам в этой комнате был? Камеры с круговым обзором?
— Сама смотри, — мужчина кивнул на прикрепленную, к навесному потолку, камеру.
Оптика хорошая, обзор пространства максимальный. Значит, парнишу, который носит письма с угрозами, должны были зацепить.
— На стоянке внизу такие же?
— Да, безопасники у всего комплекса одни, так что камеры везде одинаковые. Думаешь, парня прохлопали намеренно?
— Камеры с отличным обзором, охрана работает посменно. Его специально прохлопали, или указали слепые зоны. Так и так, а помощник у нашего мальчика точно есть. Осталось только выяснить, — это охрана комплекса или личная охрана Шраймана. Выясним это, дальше все пойдет по накатанной. И успеть все нужно до приезда Шраймана младшего.
— Почему?
— Это ты мне лучше скажи. За ним будет сложно уследить, я права? Мажорик, да?
Васино лицо перекосилось от презрения.
— Лично мое мнение: он не мажор, он гнида.
— Нехилая заявочка, — Димка удивленно посмотрела на своего собеседника, — У вас какие-то личные счеты?
— Нет, но ты поймешь, когда с ним пообщаешься. Ты уж точно поймешь.
Да, говорить полунамеками, — этому нигде не учат, такой уж склад ума. У Васи Громыкина все извилины варят, как надо. Он увидел в ней то, что пока не поняли остальные его коллеги, так же, как и она в нем ощутила созвучную, своей душе, натуру.
Они обошли весь комплекс по территории, пару раз их останавливала охрана, но удостоверения телохранителей, при исполнении, избавляли от лишних вопросов и им даже подсказывали кое-какие закоулочки, куда камеры не смотрят.
Но Диму эти места не интересовали.
Их парень, — а может и не парень, это еще надо точно выяснить, — попадал в здание с главного входа, и охрана его/её спокойно пропускала. А там система электронных пропусков для работников офисов, и временно выписанные пропуска для посетителей. Кто-то чужой, типа курьера документов и так далее, дальше первого этажа не пройдет: за посылками, документами и тому подобное, спускаются помощники, секретари и прочий офисный планктон. Посылки проверяют на наличие взрывоопасных предметов. После нападения на Марину Барышеву, в девичестве Трофимову, главу «Reduction Company», которое произошло в августе прошлого года, безопасники усилили меры контроля во всем комплексе.
— Подниматься будем?
— В офис Шраймана нет, а вот на пару этажей выше, да.
Вася не стал задавать вопросы зачем и почему. Понял, что ничего просто так она не делает.
Дима достала bluetooth гарнитуру, вставила в ухо и набрала номер по памяти.
Пара гудков, и там, в конце провода, ответили.
— Вы уже закончили? — Рома был удивлен, — Быстро что-то.
— Пока нет, у тебя есть, чем меня порадовать?
— И да, и нет. Есть хорошая новость, плохая новость, и очень плохая. Тебе, с какой начать?
— Давай с очень плохой, я с десерта начинаю.
— Я так и подумал. Значит так. Кабинет и конференц-зал выходят на набережную Шевченко, расстояние до ближайшего «гнезда» *, на набережной, 850 метров, — 26 дом идеально подходит, чердак там, просто мечта для подростков, а вот 24 дом не очень, там продвинутая школа для прошаренных детей, их родители озаботились безопасностью чад, так что, камеры охватывают подходы к подъездам дома.