Письма с угрозами ничего страшного из себя не представляли, кроме того, что доставлялись они прямо в офис, на стол его первого секретаря и никто, абсолютно никто: ни сама Вера, ни ее помощники, ни охрана, — не видели, кем письма приносились.
Теперь же дошла очередь до выполнения угроз.
Пострадал брат. Лежит в больнице с распоротой рожей, слезами и соплями, по поводу былой красоты.
Но, последнее письмо привело Игоря в замешательство и, чего скрывать, в некоторый ужас.
По его душу придет киллер.
Правда или нет, хрен знает, но Дрозд решил не рисковать.
Если уж не помог переезд в Москву и этот чертов «доброжелатель» с ними переехал, нужна помощь.
Но это все временные меры, искать нужно заказчика или причину. А их могло быть слишком много.
Одна из самых крупных компаний, занимающихся добычей алмазов не только на территории России, но и Африки, а он — Игорь Михайлович Шрайман, директор по сбыту. Через него проходят не только сами ювелирные камни, но и технические. Это его команда реализует товар и приносит прибыль не только себе, но и всем акционерам, в числе которых, представители правительства этой страны. Это место слишком лакомый кусок для многих, и по мнению, этих же «многих» на этом месте должен быть кто-то другой, диаметрально противоположный, продажный, подкупный, непринципиальный.
Игорь всегда выполнял свою работу на совесть, так его родители воспитали. И он не понимал почему сейчас должен обратиться за помощью к наёмнику, чья слава наводит на лица определенного слоя населения ужас.
Да, в бизнесе надо играть жестко.
Да, с камнями всегда было грязно.
Но они не в «нулевых» живут. Все давно легализовано, поделено между господами и той самой грязью.
Он сам был по середине. Не связывался с криминалом, но и в святые не метил никогда.
А теперь наблюдает со смотровой площадки за тренажёрным залом (кстати, начинка этого клуба была очень даже приличной, несмотря на внешнюю убогость…, и людей с утра хватало).
Музыка в зале грохотала отвратительная, Игорь не был приверженцем русского рока и никакой симпатии к такой музыке не испытывал. Но сумел распознать группу «Ария», кажется, у солиста был недурной голос, хорошо поставленный тенор, да и слова, вроде, со смыслом.
«…пусть последним будет яростный прыжок, хватит силы для рывка…»
Есть в этом что-то символическое.
Внимание его спутников было сосредоточено на парочке у скамьи-стойки для жима, лежа.
Миниатюрная девушка, в свободного кроя, спортивных брюках и топе, лежала на скамье и держала штангу на вытянутых руках, на вдохе медленно ее опуская. Игорю понравился вид ее пресса, почему-то подумалось, что он стальной, плоский, с прорисованными контурами мышц. Лица, с расстояния, было не рассмотреть, но волосы у нее странного то ли желтого, то ли оранжевого оттенка на концах. Молодой парень с курчавыми волосами ее страховал, что-то говорил и,
видимо, девушка его слышала, — несмотря на гулкие басы гитар, кивнула ему в ответ головой.
Что в этой парочке заинтересовало его спутников?
Да фитнесом ребята занимаются, оба молодые, красивые, почему нет?
В зале была еще пара интересных субъектов кавказкой национальности. Интересно, почему этой девушке позволялось находиться среди мужчин в таком виде? Не мусульманка, да, но все же? Здесь, конечно, на Арабские Эмираты, но вот такое вольное обнажение? Странно.
— Хорошо жмет. Сейчас сколько у нее уже, двадцать? — вдруг спросил Дрозд, не отрывая своего взгляда от девушки.
— Да, и вес не маленький. В отличной форме, — хмыкнул Кимура, — Ставлю сотню, завалит за пятнадцать секунд.
Дрозд улыбнулся, Игорь непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Что за детский сад?
— Ставлю две сотни: ей хватит и двенадцати.
— Николаевич, форма то не та уже.
— Зима и не в такой форме тебя уделать сможет.
Зима…, он не раз слышал это прозвище, но кому оно из присутствующих принадлежит не знал.
Парень, что девчонку страховал изменил стойку, полез в карман и достал какой-то гаджет, щелкнул парой кнопочек и музыка с рока сменилась на довольно узнаваемую рэп композицию. Кивнул головой, стоявшим на смотровой площадке…, а дальше произошла самая неожиданная вещь.
В зал вошла троица в костюмах, с расстёгнутыми пиджаками, а значит готовыми достать и применить оружие.
Игорь не вмешивался, но сейчас остро захотелось задать своему давнему другу несколько вопросов, но он не успел.
Парни приблизились к парочке.
Молодой человек отошел подальше, видимо по просьбе девушки.
А она сама, под ритмичный рэп, сделала еще один заход и резко, не предупреждая никого, со всей силы заорала и швырнула в его парней штангу с блинами. Вскочила со скамьи и пока двое его парней валялись недалеко и были без сознания, провела контратаку оставшегося третьего. Он даже пистолет не успел вытащить.
Девушка вытащила нож из кобуры на ноге, полоснула парня по щеке, провела захват и мощный бросок через бедро.
Все.
Аут.
И никаких тебе двенадцать, а уж тем более пятнадцать секунд.
У него секундная стрелка в голове щелкала вместе с тарабанящим во всю мощь пульсом.
Десять.
Десять секунд и трое людей из его охраны лежат с различными травмами. Но, главная травма у него. Задетое самолюбие называется.
Зима, — а теперь стало четко ясно, кто есть кто, — прижала запястье брыкающегося парня ногой к полу и с вызовом смотрела на них.
В зале стало абсолютно тихо.
Звенело натянутое напряжение нервов. Стоит сказать неверное слово и тут прямо сейчас появится несколько трупов.
Это явно блестело в ледяных равнодушных глазах.
Только вызов, брошенный даже не Дрозду, а Кимуре. На него девица вообще не смотрела, хоть Игорь мог бы поклясться, что она заметила даже бриллиантовые запонки на манжетах его рубашки.
Равнодушие и полное спокойствие. На ее месте он бы точно занервничал. Только он не на ее месте. Игорь был в кольце охраны: проверенной и обученной, с людьми, которым каждый день свою жизнь доверяет… и вдруг, нервничает. Как пацан малолетний нервничает под взглядом красивой девочки.
А она была красивой. Как-то, по-своему. Не стандартно. Но, безумно красивой и привлекательной. Дикой.
Убийственно спокойна. А чего ждать от наемной убийцы? Они на ее территории, и она четко продемонстрировала свои намеренья.
Только Игорь никак не мог отделаться от чувства, что все это игра. На публику. То есть, для него.
У этой убийственной красотки был интересный, немного низкий мелодичный голос…