Ох, Эм.
— Эми он очень не хотел, чтобы я хоть как-то участвовал в твоей жизни. За то время, что тебя не было, он мне весь мозг проел, чтобы я не общался с тобой, не виделся и вообще не выходил из комнаты, когда ты приедешь, хотя я и так не выходил.
— Ну конечно, а сюрприз от себя твоими руками это очень по человечески! — возмущенно говорит она.
— Не стоит его винить, тем более он попросил тогда помочь ему. Поэтому я старался быть отстранённым от тебя, когда ты приехала, и сказал тебе, что не хочу общаться, потому, что пообещал Энтони, хотя тут же пожалел об этом.
Да еще как.
В палату заходит доктор.
— Ну, все Уильям, вы можете ехать домой, вот выписка. Рекомендации никаких физических нагрузок, поднятия тяжестей, покой, повязки менять каждый день. Швы снять через пять дней и ко мне на прием.
Отлично!
— При болях, принимайте обезболивающее.
— Хорошо, а когда можно принять душ.
— Хоть сегодня, но швы старайтесь не мочить и прикрывать до их снятия.
У меня остался ещё один вопрос, но я не хочу, чтобы Эм слышала. Поэтому подхожу к доктору поближе и говорю шепотом на ухо «А что на счёт секса?»
— Можно, только без резких движений.
— Конечно спасибо.
— Ну все поправляйтесь, он уходит.
— Мы можем ехать — говорю я.
— Да, конечно, где твои вещи?
— Вот в пакете — беру пакет и складываю туда грязную футболку — все я готов.
— Хорошо, тогда пошли.
Мы выходим из больницы, подходим к машине. А ключи все еще у Эми.
— Давай ключи я поведу.
— Нет, доктор же сказал без резких движений — у неё серьезный вид.
А меня пробирает смех.
— Да он не об этом.
— Ну и пусть, все равно я поведу!
Вот упрямая, хотя на самом деле крутить руль мне сейчас будет не очень удобно, ребра болят при любом шевелении. Эми открывает пассажирскую дверь.
— Ладно — соглашаюсь я и сажусь.
Она радостная мчится на водительское сидение и заводит машину.
Мы едим к моим родителям. Эми мучает что-то и она как всегда спрашивает.
— Уил, а про что тогда сказал доктор?
Вот Черт упрямая, не может без своих расспросов, пусть ей будет стыдно.
— Про секс — отвечаю я
Она покраснела и смутилась. Вот то тоже!
— А, понятно — говорит она робко — извини, что иногда задаю слишком много вопросов.
Да ты издеваешься!
— Иногда?!
— Ну, почти всегда.
Да, солнышко, всегда!
— Я уже начинаю привыкать к этому — пытаюсь улыбнуться, ведь это её сущность.
Мы быстро доезжаем до дома. Выхожу из машины, Эми подходит ко мне и хотела мне помочь.
— Эми, ну я же не инвалид — бросаю ей.
— Я знаю, я просто хотела помочь — она опускает глаза.
Вот блин, ну зачем я так, вечно отталкиваю всех от себя.
— Извини — беру её за руку.
— Ничего пойдем — она улыбнулась, и на душе стало светло и тепло. Она солнце, освещающее мою темную жизнь.
— Идем.
Мы заходим в зал, и нас встречает мама.
— Здравствуй сынок — она обнимает меня.
С чего это такие нежности?
— Здравствуй мама — отвечаю, и она отпускает меня.
— Привет Эми.
— Здравствуйте — говорит Эм скованно.
— Идемте обедать все готово.
Мы проходим в столовую за столом никого.
— А где все? — спрашиваю, хотя и знать не хочу где они.
— Энтони в универе, Джонс на работе.
— Понятно.
— Как ты сынок?
Я чуть не поперхнулся.
— Все хорошо не переживай мам.
— Это хорошо — она гладит меня по руке, мне так не хватало этого раньше.
Луиза накрывает на стол, и мы обедаем. Все мы чувствуем себя не много скованно. Мой первый совместный обед за шесть лет. Да надо же перемены в моей жизни и все благодаря Эми.
Глава 13
Эми.
После обеда мы поднялись в комнату Уильяма.
— Я бы хотел принять душ — говорит он.
— Хорошо, я поеду, наверное, в общежитие, тебе надо отдохнуть — говорю я, понимая, что совсем не хочу этого.
Уильям смотрит на меня удивленно.
— Если хочешь, можешь остаться у нас, то есть у меня — говорит он и на щеках появляется румянец, он стесняется или смущается.
— А ты хочешь этого? — спрашиваю.
Его глаза вспыхивают желанием и становятся еще ярче.
— Да, конечно хочу — говорит он радостно.
— Хорошо, я останусь.
Он улыбается.
— Тебе помочь, надо же прикрыть швы — говорю я.
— Да, только не знаю чем.
— Может пленкой, и приклеить её на пластырь.
— Можно попробовать.
Он подходит к столу, достает, и подает мне пленку и пластырь.
— Раздевайся — говорю я.