На Линдси красовалось потрясающее в своей нескромности алое обтягивающее платье до середины бёдер, кожаные чёрные сапоги выше колена и такая же кожаная куртка с заклёпками на плечах. В «Полли и Пэм» она приходила только в этом наряде и на вопрос Фрэнка: «Сколько это стоило тебе, детка?» — лишь загадочно улыбалась и фыркала. Хотя лучшие специалисты в своих областях были вовсе не теми людьми, что постоянно следили за состоянием счетов — цифры множились каждую декаду, нулей становилось всё больше, и кредиты просто тратили, когда находили, куда. Специалисты высшего ранга на Кольце Нибелунга не нуждались ни в чём. Они очень хорошо исполняли свой долг перед обществом.
Джерард втиснулся в джинсы Джея, ненароком порвав их на протёртых коленях, и его же белую футболку. Клетчатую сине-серую рубашку ему одолжил сам Фрэнк, и если не застёгивать её на груди и расстегнуть манжеты, она выглядела довольно сносно на его крепком теле.
— Как твоя дочь, Лин? — спросил вдруг Джерард после часового сидения, потребления свежесинтезированного «тёмного нефильтрованного» и разговоров ни о чём.
Фрэнк повёл плечами, отчего кожаная косуха на них заскрипела. Обтягивающие чёрные джинсы-скинни казались тесными, вызывающими и не слишком удобными после эргономичных рабочих комбинезонов. Увесистая пряжка ремня, волею которого эта пыточная одежда удерживалась на его бёдрах, неприятно вдавливалась в живот, а тот факт, что ему пришлось натягивать джинсы на голое тело — никакого разврата, вопрос был только в том, что же оставить на себе, штаны или бельё, потому что вместе наряд отказывался сосуществовать напрочь — щекотал и без того напряжённое после утреннего происшествия с Джерардом сознание. Но все его мучения отодвигались на второй план, едва он ловил на себе плотоядные и довольно однозначные взгляды Уэя. Конечно, Фрэнк делал вид, что не чувствует их везде на теле, куда бы Джерард ни посмотрел. И нет, он не пытался вилять бёдрами или покусывать губы. Разве его вина, что он просто не мог усидеть спокойно в подобной атмосфере?
— Дочь, — женщина улыбнулась как-то печально и чуть отхлебнула пива из своей тяжёлой кружки. Пузырьки со дна всколыхнулись и поднялись к пенной поверхности. — Всё хорошо, я думаю. Ей уже два годика, и она красавица. И очень умная. Мне разрешили назвать её Бэндит.
— Разрешили? — не понял Джерард.
— Откуда ты вообще в курсе про дочь? — Фрэнк пристально посмотрел на Джерарда, и тот спрятался за кружкой, начиная судорожно глотать.
— Прости, Фрэнки, — Линдси виновато улыбнулась. — Я не говорила тебе, но иногда, редко, — она быстро поправилась, глянув на пьющего залпом Уэя, — Джерард писал мне по космонету. Пару строк, просто узнавал, как у нас дела.
— И ты молчала? — с недоумением смотрел на неё Фрэнк, внутренне закипая.
— Я попросил Лин об этом, — допив до дна, ответил Джерард.
— Я бы и сама не стала говорить. Ты довольно успешно делал вид, что тебя тошнит буквально от любого упоминания о Джерарде, Фрэнк.
Теперь настала пора Джерарда с интересом изгибать бровь и вызывающе сверлить Фрэнка взглядом. Тот только зло хмыкнул и принялся за пиво. Чем он хуже?
— Так что с Бэндит, Линдси? — продолжил Джерард, здраво рассудив, что с Фрэнком у них ещё вся ночь впереди. — Где она сейчас? Было бы интересно посмотреть на твою малышку.
— Это невозможно. Если только в записи, — виновато пожала плечами Линдси. Её сочное декольте между расстёгнутых пол кожанки вызывало немало интереса у бармена и всех остальных встреченных по пути мужчин.
— Я ничерта не понимаю, — вздохнул Джерард, откидываясь на невысокую спинку барного стула. — Можете объяснить для тупого инопланета, что тут у вас происходит? И повторите, пожалуйста, — кивнул он на свою пустую кружку бармену.
Начал, как ни странно, Фрэнк.
— Это Кольцо Нибелунга, Джи, — сказал он негромко. — И это не стандартная человеческая колония. Можно сказать, что Кольцо — элитное поселение со своим чётко ротированным строем, жёсткой системой и нерушимыми правилами. Изначально, попадая сюда… ты или соглашаешься следовать этим правилам во всём, или покидаешь Кольцо. Хотя, если честно, таких умников ещё не находилось. Правление чертовски хорошо умеет уговаривать.
Уэй прищурил глаза и снова изогнул тёмную породистую бровь в немом вопросе.
— Нет, дело не в запугивании или чём-то подобном. Наоборот. Они обещают и выполняют свои обещания, что немаловажно. Всевозможные блага, от инертных потаканий человеческим слабостям до активных бонусов — к примеру, спонсирование научных исследований без долгой очереди и твоих финансовых затрат. Это рай для человека, что живёт наукой. Но только если твои запросы не идут вразрез с правилами системы.
— Звучит, как хорошо замаскированная под «Неземной Рай» мышеловка. И что за правила? — поинтересовался Джерард, доставая из нагрудного кармана смятую пачку контрабандного курева. Своим образом он совершенно вписывался в канон заведения, но всё же спросил у бармена: — Вы не возражаете?
Получив добро безмолвным кивком, распалил сигарету щелчком и предложил Линдси. Та принюхалась и отрицательно помотала головой — крепковато. Сигарета перекочевала к благодарно кивнувшему Фрэнку.
— Правила просты и их не слишком много, — решила продолжить Линдси. — Ты должен продвигать свою отрасль и не сидеть на месте. Как можно лучше выполнять свою работу, принося пользу обществу. Делая открытия, углубляя уже доказанные теории, тем самым повышая свой рейтинг.
— Рейтинг? — Джерард неспешно выдохнул густое и дымное в потолок, к мутным лампам свисающих люстр.
— Личный рейтинг специалиста. Отработанные смены, переработка, экстренные вызовы, общественные контакты, полученные благодарности и порицания, сделанные или проваленные открытия… Всё, чего ты добился, влияет на него.
— И? — Джерард неторопливо и сосредоточенно курил, и Фрэнк, улавливая холодок его тона, чувствовал Линдси между ними как некую преграду, малодушно заслоняясь от этого прохладного дуновения.
— Рейтинг влияет на нетривиальность благ, которые ты можешь запросить. Помимо пополнения своего счёта единицами кредитов, естественно.
— И на выбор генофонда для твоего будущего ребёнка, — добавил Фрэнк, наблюдая, как губы Линдси упрямо сжались. Не дожидаясь расспросов, он продолжил за подругу: — Дети на Кольце — это определённый и изолированный слой общества. Они практически не пересекаются со взрослыми, исключая тех, кто занимается их присмотром, обучением и воспитанием. Управление Кольца считает, что каждый должен заниматься своим делом, — он с наслаждением затянулся и продолжил, переплетая слова с выдыхаемым дымом: — Есть признанные воспитатели и учителя. Это уважаемая, тяжёлая и о-очень хорошо оплачиваемая работа. Но и попасть в штат невероятно сложно, столько тестов на психофизическое, этическое и моральное соответствие я нигде больше не видел. Наша лаборатория всегда принимает участие в тестировании новых кандидатов. Отсев происходит колоссальный. Некоторые улучшают свои показатели годами, чтобы когда-нибудь пройти. Вся рабочая жизнь этих людей направлена на то, чтобы младшее поколение было счастливо, занято, вовремя сориентировано в зависимости от своих талантов и наклонностей…
— Это как? — Джерард докурил и погасил сигарету в вовремя подставленную барменом пепельницу. Автоматика воздухоочистки едва слышно гудела где-то над стойкой, втягивая никотиновые дымы и фильтруя воздух.
— Они асы своего дела. Особенно опытные, — пожал плечами Фрэнк. — Они могут определить таланты и склонности ребёнка ещё до того, как ему исполнится пять. Или скорректировать поведение, если тот имеет негативные наклонности…
Джерард присвистывает:
— Ого! Властители судеб, ни больше, ни меньше. У вас тут, на этом грёбаном Кольце, планируется идеальное общество? Законопослушное, неконфликтное, безупречно-полезное? — тон Джерарда так и сочился ядом, и Фрэнк понимал его. Всего несколько лет назад он сам жутко рефлексировал и переживал многочисленные внутренние диалоги насчёт этого пункта правил. А потом как-то смирился — в конце концов, ты просто выбираешь, оправдывает ли твоя цель вложенные средства, или нет. Согласен ли ты заплатить подобную цену ради своих мечтаний, или же будешь вечно сомневаться.