«Второй ярус. Блок А», — механически предупредил голос из динамиков, и лифт мягко раскрыл свой зев, выпуская всех в мерцающую свечением под потолком серую кишку коридора. Врачи и техники поторапливались, ведь шутить с реанимационными мероприятиями — дурной тон.
До реанимационного модуля шагали быстро и молча, почти бежали. Напряжение росло. Из нескольких десятков человек персонала астероида только пять капсул фризоидного сна, да и те — с повреждениями. Удастся ли спасти хоть кого-то?
Двери разъезжались перед ними одна за одной без лишних вопросов, стоило лишь произнести имена для голосового сканирования. Большинство персонала отсеялось раньше — без определённого допуска вход в реанимацию был заказан.
— Доктор Айеро, доктор Баллато, — дежурный врач смены кивнул им, призывая подойти ближе к широкому обзорному стеклу. Высокий, поседевший раньше времени темнокожий мужчина излучал респектабельность и спокойствие. За его спиной, в соседнем отсеке в условиях отрицательных температур и вакуума находились в надёжных лапах пазов пять подобранных в открытом космосе спасательных капсул.
— Доктор Перреро, — Линдси нахмурилась. — Нам придётся работать в скафандрах? Точность упадёт до критических показателей, — произнесла она.
— Это была единственно возможная мера. Вам предстоит вручную определить, которые из капсул выдержат полный цикл. Их мы транспортируем в стандартные реанимационные блоки. С повреждёнными…
— Придётся играть на свой страх и риск, — закончил за дежурного врача Фрэнк. — Есть хотя бы предположения? Вы осматривали их?
— Капсулы доставили за десять минут до моей смены, — поморщился Перреро. — Всех подняли по тревоге ещё через пять минут, когда стало ясно, что некоторые модули побиты метеоритным потоком.
— Ясно, — вздохнул Фрэнк. — За работу?
— Медлить не стоит, — серьёзно кивнул Перреро. Сегодня вся ответственность за экстренные реанимационные предприятия лежала на нём. Айеро подумал, что тот неплохо держится.
Одевались быстро и без слов. Медицинские скафандры для работы в «сложных условиях» хоть и были облегчёнными, сидящими почти по фигуре и довольно гибкими, не в пример тем, что приходилось надевать техникам для работы в открытом космосе, всё же не являлись настоящими человеческими покровами. Манипулировать через перчатки и щиток шлема было в разы труднее, особенно — когда на твоей переносице очки в роговой оправе…
— Ещё один балл в пользу операции, — донеслось из клипсы в ухе голосом Линдси.
— Ты же знаешь, я вряд ли когда-нибудь разрешу копаться в своих глазах, — безэмоционально повторил Фрэнк.
— Фобия? — в миллионный раз спросила она, подгоняя по объёмам последние крепежи на скафандре, подстраивая сенсорные перчатки к своему телу.
— Личные счёты, — доктор Айеро поправил очки и закрыл щиток, запуская циркуляцию и внутренний цикл дыхания. — Готов, — сказал он, сжимая и разжимая руки в перчатках. Не так удобно, как в тонком медицинском митриле, но терпимо. Всё равно вариантов нет. Остаётся лишь надеяться, что повреждённых капсул будет меньшинство. Иначе они просто не успеют вытащить всех пятерых до начала необратимых процессов в тканях мозга.
— Готова, — негромким эхом повторила Линдси, замирая у двойных дверей, ведущих в короткий коридор, предстоящий отсеку с капсулами.
— Что ж, удачи, — раздался глуховатый голос Перреро в клипсе, — постарайтесь как следует. Вы лучшие специалисты, надо вытащить этих бедолаг с того света.
«Да уж как-нибудь», — незло подумал Фрэнк, шагая за первую створку. Тут же громко зашипело, заработали насосы, и их с Линдси обдало густым облаком специального газа. Они медленно двигались ко вторым дверям, прилипая подошвами к покрытию пола — это не давало двум докторам повиснуть в искусственной невесомости. Внутренние цифры на лицевом щитке показывали отрицательные значения — никаких посторонних соединений и минусовая температура. Двери разъехались с пневматическим шипением, оба доктора оказались в небольшом кусочке искусственно созданного космоса.
Подойдя к первой капсуле, Линдси приступила к работе. Фрэнк был нужен чуть позже и просто отошёл в сторону, предоставляя коллеге место для манёвра. Он мог бы осматривать капсулы вместе с Линдси, но, не имея должной специализации и опыта, точно пропустил бы какую-то мелочь. И эта мелочь бесспорно будет стоить кому-то жизни. Доктор Баллато двигалась быстро и почти грациозно в голубоватом медицинском скафандре. Быстро касалась пальцами разных дисплеев, замеряла датчиками внешние показатели, оставляла пометки на экранированном планшете. Было приятно смотреть, как сосредоточенно и профессионально она работает.
— Три капсулы в полном порядке, — сказала она, наконец, и в клипсе раздался вздох облегчения. — Можно забирать в боксы стандартной медленной разморозки и реанимации.
— Через минуту, — твёрдо ответил голос Перреро. — Что с остальными? Справитесь?
Линдси подошла ближе, вопросительно заглядывая в щиток Фрэнку.
— У нас нет выбора, — скрывая поступающий мандраж, ответил Фрэнк. — Которые повреждены?
— Эта, — Линдси указала на вторую справа капсулу, — и эта, — на самую крайнюю.
— Системы готовы? — спросил у Перреро Фрэнк. Автоматика работала исправно, но было лучше убедиться в этом заранее.
— Смена имитации космического пространства за три минуты. Плюс дальнейшее повышение температуры займёт ещё пять минут, — подтвердил начальник смены.
— Только не торопитесь, ладно? Не менее пяти минут, пожалуйста, — доктор Айеро нахмурился, словно припоминая что-то. — Сильно быстро так же плохо, как и слишком медленно. Темп очень важен.
— Звучит пошло, — хмыкнула Линдси, встречая первую бригаду и помогая отстыковать от ложемента самую правую капсулу для транспортировки.
Фрэнк вздохнул, поспешив на помощь. Гравитационная платформа вмещала лишь один спасательный модуль. Нужно было сделать три ходки, чтобы очистить пространство для их работы.
— Кто о чём, а доктор Баллато — о сексе, — задумчиво проговорил он, пока возился с креплениями. В клипсе раздались разноголосые смешки.
— Заметьте, не я это сказала, — без какого-либо смущения заявила Линдси. — Ну, это самое слово из четырёх букв.
Под переговоры с бригадой стандартной реанимации время прошло незаметно. В отсеке с имитацией космических условий осталось две капсулы и два доктора, от чьих слаженных действий зависели жизни эвакуировавшихся с астероида людей. Теоретически, этого было достаточно. Практика же показывала, что могло произойти всё, что угодно.
Поколдовав у противоположной обзорному стеклу стены, Фрэнк вытащил из неё, на вид монолитной, два длинных операционных стола. Он быстро и точно подключал и активировал приборы, ловко двигая неуклюжими перчатками и нажимая на сенсоры. Это была его вотчина — о, он мог ориентироваться тут и с закрытыми глазами.
— Так кто у нас в капсулах? — спросил он Линдси за его спиной.
— Мужчина и женщина. Видно плохо, если честно.
— Как Адам и Ева? — нервно хмыкнул он.
— Не смешно, — строго ответила Линдси. — Не хотела бы я так…
— Не думаю, что у них был выбор. Когда спасительный воздух высасывает через повреждение в открытый космос вместе со всем, что попадается на пути, последнее, о чём думаешь — это как будешь выглядеть в капсуле фризоидного сна. Поверь мне.
Фрэнк знал, о чём говорил. И именно поэтому Линдси за его спиной промолчала.
— У меня всё готово, — сказал он, наконец. Запускайте расконсервацию.
— Начали, — откликнулся голос Перреро. — Статус — три процента. Примерное время до окончания цикла — две минуты, пятьдесят секунд.
— Хорошо. Только не торопитесь, договорились?
— Принято, доктор Айеро.
Фрэнк подошёл к первой капсуле, приглядываясь к едва различимому лицу за сетью микротрещин. Когда помещение наполнится разреженным кислородом, нужно будет вскрыть стенки и переложить пострадавшую, чтобы начать экстренную реанимацию. Женщина за стеклом словно угодила под лёд, в секунду замораживаясь. Она была напряжена и выглядела неестественно — впрочем, как и все в подобной ситуации.