— Фрэнк… — прошелестело в клипсе. — Он обернулся. Раньше Линдси не называла его «Фрэнком» во время работы. Она стояла у дальнего спасательного модуля и, наклонившись, разглядывала пострадавшего. Поза её, как и голос, излучали растерянность. — Подойди на секунду…
— Ну, что там? — недовольно проворчал Фрэнк, отвлекаясь.
Когда он приблизился, Линдси разогнулась и отодвинулась от стекла капсулы, уступая место. Её обтекающий голубой комбинезон и блики на лицевом щитке ничего не вещали Фрэнку, и тот просто наклонился над прозрачным окошком.
Сначала он не понял, что вызвало такую растерянность. Мужчина… темноволосый. Лицо… И в этот момент он срочно схватился за края модуля руками, потому что ноги внутри комбинезона подкосились.
— Доктор Айеро? Всё в порядке? — Прозвучал взволнованный голос Перреро в клипсе. — Датчики показывают выплеск адреналина и чрезмерное увеличение пульса.
— Д-да, всё в норме. Это временно и не помешает работать, — кое-как смог выдавить из себя Фрэнк.
Десять лет. Чёртовых десять лет не вспоминать это лицо, чтобы снова увидеть вот так — за мутной поверхностью фризо-капсулы, с высокой вероятностью необратимых последствий для мозга при неудачной реанимации… Фрэнк сглотнул вязкую слюну, ощущая, как потеют ладони в перчатках скафандра. Он не имеел права поддаваться панике и чувствам сейчас. Грёбаным, тщательно удушаемым так долго чувствам и всколыхнувшейся памяти. Всё это уже давно не имеет значения… Не должно иметь.
— Это Джерард, ведь так? — тихо спросила Линдси, предварительно переведя клипсу на внутреннюю связь — Фрэнк понял это по особому сигналу. Теперь никто посторонний не слышал их.
— Это Джерард, — как можно спокойнее подтвердил он, начиная выравнивать дыхание.
— Тридцать семь секунд до окончания цикла, — оповестил их Перреро.
Фрэнк и Линдси молча посмотрели друг на друга.
— Вытаскиваем его первого? — спросила она по внутренней связи.
Доктор Айеро молчал, цепляясь сенсорными кончиками пальцев за края капсулы, под обманчиво-защищёнными стенками которой лежал человек, которого он вычеркнул из своей жизни. Которого любил больше жизни… Когда-то.
— Они в равных условиях, — справившись с дыханием и пульсом, сказал он, наконец.
— Десять секунд до окончания цикла, — уточнил доктор Перреро. — Реанимационные системы в полной готовности.
— Действуем по ранее установленной очерёдности, — безжизненно-твёрдо закончил доктор Айеро, отстраняясь от капсулы и возвращаясь в противоположный угол.
Комментарий к I
Кот savonry, с Днём Рождения!!!
========== II ==========
— Завершаем реанимационный цикл, — устало проговорил доктор Айеро, проверяя ещё раз показатели жизни и мозговой активности женщины, имени которой они ещё не знали. — Подкорка и зоны памяти в порядке, остальные зоны мозга в порядке, импульсы равномерные, синусоида без отклонений, — подвёл он итог, сверяясь с цифрами на приборах и занося результаты в планшет.
— Передаём стандартной бригаде? — столь же устало спросила Линдси. — У нас ещё один пациент, вообще-то.
— Перреро, вы с нами? — Фрэнк поднял лицевой щиток — воздушная среда внутри отсека давно была комфортной, но снимать скафандр не было времени.
— Бригада уже на подходе. Успеете вытащить второго? — прозвучал в клипсах голос дежурного смены.
— Должны, — ответила Линдси, потому что Фрэнк дёргано освобождался от защитного медицинского скафандра.
— Минута до завершения цикла, доктор Баллато, — сказал он, когда остался в лёгком комбинезоне, кое-где прилипшем к коже. Датчики заставляли работать умную ткань и отводить влагу, но пока что Фрэнк чувствовал себя ящерицей, облепленной уже ненужной старой шкуркой.
Спустя три минуты экстренно реанимированную женщину увезли в стандартный блок реанимации в совершенно стабильном состоянии. Техники прибрали обломки спасательной капсулы, точнее, того, что от неё осталось после вскрытия, проведённого Линдси. Она не особо церемонилась с миниатюрной сварочной установкой и циркулярной пилой; вопрос был лишь в безопасности для человека внутри.
Они остались втроём. Фрэнк, Линдси и… быстрозамороженный полуфабрикат Джерарда в титаниевой оболочке спасательной капсулы.
— Как в старые добрые времена, да? — кисло спросила Линдси, настраивая горелку на минимум. Ей предстояло вытащить тело старого знакомого из металлической тюрьмы, не повредив ткани. Работа, которую сейчас можно сравнить с метанием кинжалов вслепую, когда к крутящемуся колесу намертво привязан кто-то, кто далеко не безразличен метателю.
— Только в те времена максимум, от чего мы подыхали — это гудящая голова и расстройство желудка после снятия проб с новых синтетических коктейлей, — как можно безразличнее ответил Фрэнк. — Доктор Баллато, приступайте. Я подстрахую.
И она начала. Совсем не так бодро и уверенно, как когда вынимала женщину. Но зато очень сосредоточенно и аккуратно. Фрэнк постоянно сверялся с жизненными показателями через инфракрасные датчики. Всё шло, как надо.
— Помоги, — попросила Линдси, и они, приложив ощутимые усилия, сдвинули крышку капсулы, грохнув тяжеленную махину об покрытие пола. Повалил резковато пахнущий дым: фризолин, оказавшийся в разомкнутом пространстве, выходил из прорванных трубок и смешивался с воздухом.
— Счёт на минуты, если повезет. Переносим его, — Фрэнк нажал на ручную разблокировку стенок, и те с лязгом упали вниз, повиснув на скрытых петлях. Мужчина, ещё иссиня-белый и без признаков жизни, лежал теперь перед ними, словно на блюде.
— Как Белоснежка, — криво ухмыльнулась Линдси. — Не желаете попытать счастья, доктор Айеро? Вдруг одного вашего целительного поцелуя…
— Иногда я искренне сожалею, что ты не немая, — прошипел Фрэнк, осторожно передвигая ложемент с телом на реанимационный стол. Многочисленные датчики тут же потянулись к нему проводками и присосками, облепляя пострадавшего с ног до головы. Наверху, как можно осторожнее убрав со лба покрытые инеем волосы, Фрэнк подключал датчики самостоятельно. Так, словно Джерард на самом деле мог разбиться на тысячи осколков от неуклюжего движения его пальца.
— Я пытаюсь разрядить обстановку, — пожала плечами Линдси, отодвигая платформу с развороченной капсулой подальше — чтобы не мешалась.
— Лучше приготовь инъекции. Стандартные для восстановления жизнедеятельности систем тела, стимулирующую для включения мозга и одну шоковую на случай остановки сердца, — Фрэнк уже с головой ушёл в работу, стараясь не реагировать на причуды старой знакомой. Сколько он её помнил — та всегда отличалась острым языком и не всегда уместным чувством юмора.
— Идём согласно стандартным инструкциям, или немного…
— По ускоренному протоколу до появления пульса. Мне не нравится, что он столько времени пробыл в капсуле с повреждениями.
— Возможно, затронуло только обшивку, — обнадёживающе предположила Линдси, готовя первые ампулы и осторожно вдавливая их сенсорами-нанораспылителями в левый бицепс, правое бедро, шею и, самым последним шагом — в районе сердца.
Голубоватая жидкость с шипением втягивалась под кожу, уверенно расползаясь по телу благодаря нанопроводникам, нейтрализуя остатки фризолина в тканях, разжижая зажелированную кровь, подготавливая тело к пуску всех жизненно важных систем. Прорванная в местах инъекций ткань рабочего комбинезона после глубокой заморозки выглядела ветхо и нелепо. Человек до сих пор не подавал признаков жизни.
— Пульс отсутствует. Начинаю магнитно-резонансную терапию на счёт один. Три… Два… Один… Поехали, — Фрэнк щёлкнул крохотным тумблером, и мужчину, пристёгнутого к реанимационному столу, подкинуло и выгнуло.
— Не много? — с сомнением спросила Линдси.
— Для первого импульса столько, сколько нужно, — вытирая выступившие капельки пота на лбу, уверенно ответил Фрэнк. — Иначе вообще не запустим его. Ты в курсе, сколько они болтались в космосе?