Лиза доела ужин и довольно откинулась на спинку стула.
— Чем займемся?
— Фильм?
— Тогда комедия.
— Понял. Никакой драмы.
Парень встал с насиженного кресла, достал захваченный с собой ноутбук и начал проводит манипуляции с включением достойной комедии.
Они устроились в обнимку на небольшом диване, укутавшись в плед. Фильм был, откровенно говоря, дурацкий. Да и комедия не самый любимым жанр в кинематографе, но чтобы разгрузить мозг, пойдет. Они даже пару раз посмеялись. И то больше не от юмора, а от откровенной ахинее творившейся на экране.
— Спасибо, — прошептала девушка, погружаясь в тревожный сон, получая в ответ, поцелуй в висок.
Ей не нужно было говорить за что. Распаляться в благодарностях. Или плакать в широкую грудь друга. Он и так все понял, без лишних слов.
А там за дверью стояла одинокая мужская фигура, так и не решившаяся войти. Он услышал, что она не одна и решил не беспокоить. Ему снова удалось переступить через себя, через свой эгоизм и желание. Он только тихо прислонился к деревянной поверхности, закрыв глаза, пытаясь уловить ее дыхание, движения, слова.
Он выйдет на ночной воздух через тридцать минут. Только после того как услышал ее смех. Грустная улыбка коснется мужского лица, и он уйдет. А на улице закурит. Будет вдыхать никотин, и вспоминать все ее касания, слова и улыбки. Он будет корить себя за трусость, но слова Паши «отпусти», въелись в головной мозг. Он должен это здесь и доказать, в первую очередь, себе, что для него она не очередная. Для него она самая настоящая. Единственная.
Вообще-то, Санкт-Петербург один из самых любимых городов России в лизином списке. Ее всегда поражала архитектура старого города. В школьные годы, в старших классах, она гостила в этом городе с родителями. Неделя экскурсий по достопримечательностям до сих пор осталась в память. Она была здесь после, уже вместе с группой, но так и не смогла выйти полюбоваться этим городом.
Сегодня лил дождь. Лиза стояла ранним утром, под карнизом и курила. Эта была первая сигарета за весь тур, но именно сегодня она была так необходима. Нервы шалили. Она не помнила, когда так сильно волновалась. Внутри все протестовало и буянило, поэтому девушке приходилось прилагать сверх своих сил, чтобы создавать мнимое спокойствие. Но с каждым часом, который приближал к моменту ухода, вся эта маска давала трещину.
Уже перед самым концертом у нее тряслись руки. А внутренности больно скручивало. Ей казалось, что сердце перестало биться, хотя оно выдавало такой бешеный ритм, от чего бы медики увезли ее в больницу с приступом аритмии.
Окружающие не давали ей свободно вздохнуть. Именно, сегодня почему-то она всем была нужна, при этом срочно. С одной стороны это немного отвлекало от мыслей, с другой казалось, что без нее не справятся. Что без нее все пойдет вверх дном. Но она ведь подготовилась. Ведь когда она приняла такое решение, она позаботилась о своей замене. Она нашла человека, который поддержит группу, после ухода. И он вот-вот должен был появиться.
Близнецы, как только, пришли в спорткомплекс, сразу же ринулись обнимать девушку.
— Мы будем скучать, — шептали они, а душа девушки взвыла.
Лиза в ответ обняла братьев, а через секунды, ссылаясь на работу позорно сбежала. В туалет. Потому что слезы предательски пытались вырваться наружу, и ей нужно было время успокоиться.
Девушка не видела его. Каким-то образом Кит не попался ей на глаза и это было только к лучшему. Она услышала его голос, такой родной, когда он уже пел. Мурашки плясали на женской коже. А ноги сами понесли ее, чтобы посмотреть. Чтобы увидеть его, насладиться им из далека.
И это была самая дурацкая идея за последние сутки. Он был необыкновенен сегодня. В своей манере флиртовал с залом, но она видела как напряжены его плечи. Толпа сходила с ума, а он пел и почему-то ей казалось, что именно сейчас он закрыл глаза. Лизе безумно захотелось видеть его сейчас. Стоять в этой толпе и просто наблюдать. А кто она такая, чтобы отказывать себе в последней прихоти?
Она прошла в зал и встала немного сбоку, перед ограждением, рядом с одним из охранников. Да, он пел с закрытыми глаза, как она и предполагала. А Лиза стояла и любовалась им, игнорируя вой толпы.
Песня закончилась. Яровой открыл глаза, обворожительно улыбнулся и люди сошли с ума, безумно крича. Кит взял гитару, встал около микрофонной стойки и она увидела грусть в его глазах. Зазвучала мелодия. Лиза поняла, что не знает ее. Это было что-то новенькое. Девушка знала, что парни весь этот тур выделяли время на написание песни. В это время Лиза обычно была занята другими делами и особа не интересовалась. Но с первых же строк ее пробила током. А затем он нашел ее своим взглядом. Глаза в глаза. Дыхание остановилось. Он пел для нее.
Строчки громыхали не в голове, в сердце. Затрагивая самые потаенные струны души. Она не могла отвести от него взгляд. Тонула в словах, в его взгляде, в чувствах.
Она понимала, что он так с ней прощается. Яровой никогда не умел выражать чувства словами, только текстами песен. И сейчас он глядя в глаза, пел и рассказывал. Он ни разу не отвел взгляд. Казалось, что весь мир исчез, оставляя их вдвоем. Только Никита и Лиза. Только два человека, которые запутались в своих чувствах. Но готовы отдать все, чтобы другой был счастлив. Но если это счастья, почему они расстаются? Покажет время. А пока только этот момент. Главное, чтобы они поняли свои чувства.
Она видит его эмоции. Они разрывают парня изнутри. Ему больно, как и ей. Невольно слеза скатилась по женской щеке. Она этого даже не заметила. Важна только черная вселенная в мужских глазах. И она бы утонула в ней. Обязательно растворилась, но…
«Пора нам». Шепчет она, пока вторая слеза прокладывает дорожку вниз.
Он тяжело дышит, взгляд не отводит. Его губы растягивают в грустной улыбке. А в голове всего три слова «Я тебя люблю». Они так и рвутся наружу. Хочется закричать на всю вселенную, но он молчит. Потому что это сейчас не важно. Важна ее не смелая грустная улыбка. Третья слеза. Да, он считал. Несмелый кивок и… сердце замирает. Он видит, как она разворачивается и уходит. Хочет рвануть. Послать все к черту. Обнять ее, поцеловать. Но он стоит и смотрит. Стискивая зубы до скрежета. Пальцы в кулаки до онемения. Это больно. Это очень больно.
Но шоу должно продолжаться…
Концерт закончился. Яровой не хотел уходить со сцены. Для чего? Его уже никто не встретит, не обнимет, не похвалит. У него резко закончился стимул двигаться дальше.