– Но почему это произошло в Португалии, почему не в России? – Вадима поразила железная логика ребёнка и то, что она точно угадала то, как он обычно чувствовал себя в Церкви перед иконами и изображениями Иисуса Христа…
– А я не знаю, – пожала плечами Жасинта. – Может она скорбит, что Церковь Божия разделена и таким образом хотела заставить Католиков и Православных взаимно об этом подумать – вот ведь и у тебя сейчас эта мысль мелькнула....
Юля, молчавшая всё это время, вдруг почувствовала, что слёзы текут из её глаз… Вадим был немного растерян, но пытался собраться с мыслями…:
– Но, скажи, Жасинта…Если всё так логично как ты говоришь… в чём тогда смысл твоего появления здесь и сейчас перед нами?
– Я хочу вас предупредить… – Жасинта с энтузиазмом и одобрительно кивнула этому вопросу: – Не нужно больше преследовать Дашу…Она ничего не знает про это лекарство и она такая-же жертва случайности, как и вы – но постепенно действие лекарства пройдёт. Даша не вернётся на работу – она поедет в Москву и там поступит в Марфо-Мариинское сестричество, но монашества не примет – будет работать по своей специальности – патронажной сестрой в Марфо-Мариинской обители, а потом сама станет основателем Сестричества Непорочного Сердца Богородицы…Но это не скоро… Возвращайтесь в Россию, чтобы какой-нибудь беды не произошло… А мне пора идти…
Девочка слезла вниз с высокого стула, но к этому моменту Юля уже не могла сдержаться… слёзы текли из её глаз…она порывисто встала, подошла к ребёнку и обняла её: – "Жасинта", – проговорила она пропадающим голосом,– "Жасинта"… – но ничего больше сказать не смогла…
18
Они проснулись в своих креслах в номере "Отель О'Artista" когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом… Впечатления от сна были такими, что оба в полном молчании и полном взаимопонимании параллельно друг с другом сосредоточенно обдумывали произошедшее не обмениваясь ни единым словом …
Нужно было спуститься поесть и Вадим пошёл в ресторан первым – было очевидно, что к завтраку они уже опоздали и надо было сделать специальный заказ …
Просматривая меню, он обратил внимание на Bacalhau a bras – тушеную треску с обжаренным луком, яичницей и картофельной соломкой, с оливками и зеленью. Он попросил принести эту рыбу, но, подумав, что Юля может захотеть что-нибудь мясное, заказал ещё и Alheira de Mirandela – португальскую колбасу из любого вида мяса, кроме свинины. Блюдо было придумано ещё во времена средневековья, когда скрывающие свою религиозную принадлежность евреи, жившие на территории страны, пытались не привлекать к себе внимание Португальской инквизиции. Религия не позволяла евреям употреблять в пищу свинину, но эти колбасы буквально спасли их от голода и подозрений…
Юля спустилась в ресторан держа айфон в руке:
– Я знаю почему Жасинта была с биноклем, – сказала она, усевшись за стол: – Вот смотри, я тебе почитаю ещё отрывок из книги де Марчи…
Вадим в задумчивости молчал и Юля, найдя текст в айфоне, начала читать:
– " Ти Марту [отец Жасинты] с вниманием выслушал рекомендации врача отправить Жасинту в госпиталь в Лиссабон. Откуда взять деньги на это, он понятия не имел, но отправился сообщить Жасинте, что решение принято.
«Жасинта, – сказал он, – мы решили, что тебе надо ехать в больницу в Лиссабон».
«Да, отец», – сказала Жасинта.
«Это должно быть сделано, дитя; это должно быть сделано, – продолжал объяснять отец. – В противном случае люди скажут, что мы пренебрегли тем, чтобы оказать тебе надлежащую помощь. И, возможно, после того, как ты вылечишся в Лиссабоне, тебе станет лучше».
«Папа, дорогой, – вспоминает Ти Марто слова дочери: – Если я поправлюсь от этой болезни, ты можешь быть уверен, что я получу еще одну болезнь. Когда я поеду в Лиссабон, папа, это будет значить "прощай"».
В тот день Жасинта выглядела ужасно. Ее маленькое сердце было увеличено, а ее органы пищеварения почти не функционировали. Она смирилась с этим последним из своих путешествий, и у нее была только одна просьба – разрешить ей, прежде чем навсегда покинуть Сьерру, совершить последний визит в Кова-да-Ирию [место Явлении Девы Марии за два года до того].