— Что будем делать, Трофим Федотыч?
Палкин хорошо понял смысл вопроса. Они на могут больше ждать: немцы рядом. Любой шальной снаряд подожжет вагоны. А беспомощные люди на носилках нуждаются в покое, лечении. Но ехать по бомбам! Малейшее сотрясение — и верная смерть всего эшелона.
— Считаю, надо обождать, пока мины взорвутся сами, или же разминировать, — после долгого раздумья ответил Палкин. — Люди ведь...
Приблизилась к ним и Демина, уже принявшая комендантство над эшелоном.
— Ваше мнение, Зоя Петровна?
— Рисковать, проехать потихоньку, чтобы не потревожить бомбы.
— Не согласен.
Палкин громко позвал бригаду:
— Смирнов, Мухин, идите-ка сюда, обдумать надо.
Начальнику станции не понравилось поведение машиниста, но он терпеливо ждал: на такое предприятие надо посылать добровольцев. Будь Акулов машинистом, он ни минуты бы не колебался. Чтобы они не сомневались, Захар сам станет перед бомбой. Вместе с ними будет рисковать жизнью. Он понимал, что это напрасный риск, но другого выхода не видел.
Когда подошла вся бригада, Фотиев, все время молчавший, опять спокойно, коротко обрисовал положение, напомнил о сильном десанте немцев. Да десант и сам напоминал о себе: за рекой уже рвались гранаты, четко стучали пулеметы.
— Неприятель может закрыть выход и там, у Баратынской. Решит дело скорость.
Фотиев, как и начальник станции, ждал ответа.
— А ходячих можно провести пешком за бомбы? — поинтересовалась Демина.
— Там ходячих нет. Ходячие отбивают десант. Все тяжелораненые остались. Сама понимаешь, нельзя...
К Фотиеву подбежал посыльный, подал записку и громко спросил:
— Роща запрашивает: когда отправлены раненые?
Иван Сергеевич обвел всех взглядом, словно приглашая каждого дать ответ. И каждый решал задачу по-своему. Кочегар Мухин с перебинтованной головой спокойно смотрел на Акулова, готовый выполнить любой приказ. Помощник Смирнов о чем-то шептался с машинистом. Зоя смотрела на них, напряженно ожидая решения.
Фотиев разорвал пакет, прочитал записку и сказал:
— Дорога все время под обстрелом. Смелые люди требуются. Не вы — другую бригаду найдем, более надежную...
Жаркой пощечиной прозвучали слова коменданта станции. Но Палкин по-прежнему упорствовал. Акулов смотрел на него и не мог понять, боится машинист или не верит в полезность риска. Оценив, наконец, состояние Палкина,коротко приказал коменданту эшелона:
— Товарищ Демина! Через пять минут отправляемся!
Машинист понуро пошел к паровозу. За ним потянулись помощники, не узнавая своего командира.
Поднявшийся ветер разогнал тучи дыма, дневное солнце обожгло лица.
Палкин, побледневший, с опущенными и растрепанными усами, поднялся в будку и начал пробовать тормоза.
Акулов остался верен своему решению: отыскал место, где зарылась бомба. На бровке заметна яма с осыпанными краями и возле нее — вешка. Тут, в глубине, мина. Холодок страха пополз по коже, сжал сердце. Уйти? А чем он лучше Зои, старого машиниста, военного коменданта, которые рискуют каждую минуту? Фу-у, как стучит сердце! Вспомнилась Зоя, с карими глазами, с ясным взглядом, как тот вон клочок неба. Акулов распахнул ворот, сорвал фуражку, помахал:
— Вперед!
Ответный негромкий гудок показался Акулову очень бодрым, но во рту почему-то пересохло. Поодаль от путей взорвалась фугаска, комья грязи долетели до Захара Николаевича, запутались в его волосах. Он стряхнул их, вытер лоб. И снова не терпелось уйти подальше от этих бомб, от ежеминутной опасности, но он пересилил себя.
Палкин разогнал поезд так, будто бы впереди не существовало никакой опасности. Демина сжала плечо машиниста:
— Тише!
Трофим Федотович ничего не слышал и не замечал. Он смотрел на вешку, у которой стоял Акулов, и ему представилось вдруг, что рейс зависит только от желания вот этого человека, бесстрашно стоявшего над самой бомбой и легко машущего фуражкой над головой. И машинист поверил, что все обойдется благополучно: он с силой толкнул рычаги, увеличивая ход паровоза.
Впереди поезда неожиданно вырос черный столб земли. Ухнул воздух. Вверх подскочила бурая шапка пыли, застелив горизонт.
Палкин затормозил, но состав полз по инерции. Зое показалось, что они неотвратимо валятся в пропасть. Машинист дал задний ход. Демина даже не сразу поверила, что движение приостановилось. Торопясь, стала спускаться по лесенке будки: жив ли Захар? Где же он? Где?..
У места взрыва толпились люди.