«Ты напрасно сердишься на меня. Я не тот же человек, который оставлял дворец. Я новое существо, посмютри глазами, Я достиг предельного. Взгляни на мое лицо, мое безмолвие; загляни мне в глаза, в глубь моих глаз. Не сердись, я просто пришел попросить у тебя прощения за то, что мне Пришлось отвергнуть царство. Но я принес еще большее Царство внутреннее, и я пришел разделить его с тобой и Всеми».
Потом он вошел во дворец, чтобы встретиться со своей женой. Конечно, она рассердилась... а она тоже принадлежала большой империи. Она была дочерью царя гораздо большего царства, и как дочь великого воина она ожидала все эти двенадцать лет, не говоря ни слова. То, что она сказала, безмерно изумляет.
Она сказала Гаутаме Будде: «Я не сержусь, что ты отверг царство. Я сердита, что ты не сказал ничего мне, когда уходил. Думаешь, я препятствовала бы тебе? Я тоже дочь великого воина...»
Будда был очень смущен; он никогда не думал об этом. Она гневалась не на то, что он отверг царство, - то было его делом. Она гневалась на то, что он не доверял ей, ее любви: что он не доверял ей и считал, что она помешала бы его отречению. Она была не из обычных женщин; она бы обрадовалась, что он отверг царство. Будде пришлось просить прощения.
Его жена - ее звали Яшодхара - сказала: «Все эти двенадцать лет я носила только один вопрос, который хотела задать тебе. И вот этот вопрос: чего бы ты ни достиг... — а несомненно, ты достиг чего-то, я могу увидеть это в твоих глазах, на твоем лице, в твоей грации. Мой вопрос: чего бы ты ни достиг, разве не было возможно достичь этого во дворце, в царстве? Было ли необходимым твое отречение?»
Гаутама Будда сказал: «В то время я думал так, потому что столетиями говорилось, что, если вы не отвергнете мир, вам не найти окончательную истину. Но теперь я могу сказать с полной уверенностью — все. что произошло со мной, могло произойти в царстве, во дворце; не было необходимости никуда ходить».
Это и есть мой ответ глупцу.
Я не невежда. Моя буддовость не имеет ничего общего с Гаутамой Буддой, и я не буддист, помните это. Так же, как и Будда, - назовите это «самозванством» - я тоже сам по себе индивидуальность. Это не имеет ничего общего с вашим Гаутамой Буддой. Вот почему я назвал себя Зорба Будда — просто для того, чтобы сделать это различие ясным. Но идиоты не могут ни думать, ни слышать. Третий идиот - это профессор, принадлежащий к тем же обращенным неприкасаемым. Сегодня он дал пресс-конференцию, в которой говорит: «Шри Раджниш не был инициирован. Как он может быть буддистом?»
Кто сказал ему, что я буддист? Я будда, и это не имеет ничего общего с вашим Гаутамой Буддой. А могу я спросить у идиота-профессора — это редкое сочетание, - кто же инициировал Гаутаму Будду? Если он может обойтись без всякой инициации, почему я не могу?
Он также сказал: «Шри Раджниш, очевидно, обыкновенное человеческое существо». Это и есть то, чем является будда: обыкновенное человеческое существо.
Но удивительно, что в таком огромном штате, как Махараштра, высказалось только три идиота. Другие идиоты, наверное, хранят спокойствие, зная, что я срублю их головы!
Да, я обыкновенное человеческое существо - но это именно то, что означает «будда». Загляните в буддийские писания. Стать обычным человеческим существом — самая необычайная вещь в мире.
Но не случайно, что все эти идиоты относятся к той небольшой секте буддистов. Я знал людей, которые обращали этих неприкасаемых. Эти шудры, жившие в рабстве, полном рабстве и угнетении уже двадцать пять столетий, вдруг очень возвысили голос.
Людей, которые инициировали их в буддизм, я знал очень хорошо. Один был Бхадант Ананда Каусальяян, другим был Бхиккшу Дхарма Ракшита. Под политическим руководством доктора Амбедкара, который был неприкасаемым, эти двое буддистов обратили фракцию шудр. Доктор Амбедкар был из Махараштры, Бхадант Ананда Каусальяян ясил в Нагпуре, который теперь является частью Махараштры. Но ни Бхадант Ананда Каусальяян не был буддой, ни Бхиккшу Дхарма Ракшита не был буддой. Оба были буддистами. А в инициации буддистами нет ничего духовного.
Инициация буддой может иметь какой-то смысл, но инициация буддийскими учеными не может иметь никакого смысла.
Я могу видеть ясно то, что эти люди рассержены. Они сердиты на индуистов. Но гнев так же слеп, как и любовь. Я не индуист, я не принадлежу ни к какой организации. Теперь они в ярости на меня, не зная, что я всегда был расположен к неприкасаемым. Я был другом этих неприкасаемых, в индуистской они пастве или стали буддистами, неважно. Их комплекс неполноценности огромен. Возможно, никто в целом мире не выносил столько унижения, как эти люди.
Пять тысяч лет тому назад случилось так, что ученый-индуист Ману создал кастовую систему, и уже пять тысяч лет индусы следовали ей. Ни один неприкасаемый не имел мужества восстать против этого.
Как раз сегодня пришли новости, что один неприкасаемый торговал кокосовыми орехами перед индуистским храмом, как вдруг люди вспомнили, что он неприкасаемый и продает кокосовые орехи людям, а те несут эти кокосы в храм. Как только известие распространилось, неприкасаемых избили, а их лавки подожгли...
Эти люди пять тысяч лет жили просто как животные, как скот.
Естественно, в их психике создалась глубокая рана неполноценности. Одно то, что они обратились в буддизм, не означает, что их пятитысячелетний комплекс неполноценности просто сотрется. Из-за этой раны, которая все еще гноится, они говорили против меня, друга.
На миг я задумался обо всех своих попытках поддержать неприкасаемых, зная совершенно прекрасно, что это принесло бы лишь осуждение индуистов, джайнов... когда я увидал Быть готовым Быть обезглавпенным этих людей, говорящих против меня, на миг я подумал, что, возможно, Ману был прав.
Основа всей социологии Ману состояла в том. что неприкасаемые - это души, приходящие из прошлых жизней, которые из-за своих злых действий рождены неприкасаемыми. Стало быть, с ними не следует обращаться как с человеческими существами. Очевидно, если вы обращаетесь с людьми как со скотом, они продолжают накапливать так много гнева и ярости.
Говорить против меня - который не принадлежит никакой организованной религии, который отказался стать хозяином странствующей души Гаутамы Будды... должен напомнить им, что прежде чем делать любые утверждения обо мне, им следует попытаться понять мою философию Зорбы Будды. У нее нет ничего общего с философией вашего Гаутамы Будды. И я, безусловно, способен объявить себя Пробужденным - самозванным!
Я не против роскоши, я не против комфорта. Мне, безусловно, по вкусу роскошь и комфорт, ибо чем роскошнее и комфортабельнее будет у людей жизнь, тем возможней медитация, тем возможней расслабление. Но эти несчастные неприкасаемые не могут понять ничего, кроме бедности. Они бедны и хотят, чтоб другие тоже были бедными.
Я ненавижу бедность! Я хочу, чтобы каждый на этой земле был как можно богаче - в обоих отношениях, снаружи и внутри. Зорба - представитель внешнего богатства жизни, а Будда - представитель внутреннего переживания предельного великолепия.
Я несу миру совершенно новое откровение; стало быть, обязательно будет неверное понимание. Но помните как следует, что любой, кто протестует против меня, должен поддержать это доказательством и логикой — и приготовиться быть обезглавленным!
Маниша принесла несколько сутр.
Майоку, Секей и Нансен — все были учениками Ма-цзы. Нансен был самым старшим, а Секей немного моложе. Дата рождения Майоку неизвестна, но он, считается, был самым младшим.
Сутра:
Любимый Будда,