Тела на шестах тянулись до гостиницы, и никто не пытался их снять. Может, никому не было дела, может, никто не хотел приближаться. Может, все боялись, что бандиты были еще близко, готовые наказать тех, кто решил похоронить бедняг. Женщина останавливалась у каждого трупа, повторяла молитву на коленях, словно была в долгу перед ними. Некоторые люди, встречавшиеся им по пути, махали в приветствии, но отказывались смотреть на жуткие сцены. Может, было проще не видеть этого.
Чжихао добрался до гостиницы, когда солнце скрылось за горизонтом на западе. Он был далеко впереди женщины и мальчика. Здание было большим, прочные деревянные балки были соединены, и только в нескольких местах появилась гниль. Выглядело так же, как и в прошлый его визит, кроме жутких пугал по пути, и новая бумажная табличка была на общем языке: «Безопасная помощь». От названия Чжихао улыбнулся, это было как мольба для таких, как он. Название звало уставших путников. Знакомый запах в воздухе заставил его сморщить нос, щекотал его горло. Чжихао старался игнорировать его, но хорошо знал этот запах. Немытые живые тела, кислые и затхлые.
Последние предупреждения Пылающего кулака перед гостиницей отличались от остальных. Тут тела не было. Вместо кола деревянная табличка была вбита в землю у двери гостиницы. В центре была прибита ладонь. Кожа сморщилась и посерела, ладонь была оторвана. Ладонь сжимала длинный тонкий меч, украшенный вырезанным драконом. Чжихао пару мгновений смотрел на него, ощущая, как уголки рта пытались улыбнуться. А потом он посмотрел на дорогу. Женщина и мальчик быстро приближались, помолившись последним трупам. Он подумывал сбить табличку и спрятать меч, но они увидели бы его, и это вызвало бы вопросы. Он все еще стоял там, когда они догнали его, но он смог стереть улыбку с лица, не дав им увидеть ее.
Он отчасти ожидал, что женщина зарыдает от вида, но она не стала. Она замерла перед табличкой, мрачно сжав губы, и опустила голову. А потом она взяла меч из ладони с осторожностью.
— Чья это ладонь? — спросил мальчик, разгибая безжизненные пальцы.
— Это ладонь того, кто меня убил, — сказал Чжихао, плохо скрывая веселье в голосе. — Прости, была. Думаю, теперь она для ворон и червей.
Женщина недовольно посмотрела на Чжихао, опустилась перед табличкой, сжимая меч в руках как подношение. Она склонила голову и закрыла глаза.
— Что ты делаешь? — спросил мальчик, но она не ответила.
— Игнорируй ее, — Чжихао понюхал воздух и огляделся. — Наверное, молится за его безопасность. Он точно мертв. Так отрубленная ладонь… Я видел, как люди истекали насмерть от меньшего. Теперь узнаем, кто воняет?
Мальчик пошел за Чжихао к входу в гостиницу, игнорируя лица, выглядывающие из окон, приблизились к дальней части здания. Мальчик был слишком близко, по мнению Чжихао, и каждый раз он пытался уйти вперед, но мальчик догонял.
Чжихао улыбнулся, завернув за угол. В паре шагов от стены гостиницы двое сидели у большого костра. Они смеялись и пили вино из бутылок, порой по очереди плевали в огонь. Тело неподалеку лежало у гостиницы. Старик с одной ладонью и без меча. Он был мертв, его голубое одеяние было во многих местах красным.
— Ринган. Хуфэнь, — крикнул Чжихао, раскинув руки и приближаясь. — Вы даже не представляете, как я счастлив вас видеть.
Ринган вскочил и отпрянул от огня, потянулся к мечу на поясе, а Хуфэнь нахмурился и сделал еще глоток из бутылки в руке.
— Я тебя узнал! — прошипел Ринган, вытащил маленький меч и вытер пот с грязного лба. Это не помогло, грязь размазалась по лицу.
— Я на это надеялся.
— Ты мертв, — сказал Хуфэнь. Звучало как обвинение.
Чжихао покачал головой и остановился на расстоянии от маленького меча.
— Нет. Удар меня не убил, просто лишил сознания. Но я все еще жив.
Мальчик схватил Чжихао за руку, и тот ощутил снова жуткое онемение. Он быстро отпрянул и попытался держаться на расстоянии, но мальчик преследовал его.
— Нет. Я четко помню. Твое сердце пронзили, — сказал Хуфэнь. Он был крупнее Рингана и выше, и у него был низкий голос под стать. Он носил жуткую косу на цепи, но пока что не размахивал ею.
Чжихао покачал головой и тепло улыбнулся, но только губами.
— Чешуя защитила, — он стукнул кулаком по броне с вмятиной и скривился от боли в груди.
— Меч прошел насквозь, — сказал толстяк, сжимая бутылку. Было сложно спорить с Хуфэнем, больше дюжины человек, включая Пылающего кулака, видели, как он умер. — Куи сказал, что слышал, как твой палец треснул, когда он воровал твои кольца, и ты не моргнул.
Чжихао поднял левую ладонь и посмотрел на мизинец.