Когда Чжихао нашел гостиницу, рассвет бросал длинные тени на тропу перед ним. Здание было за мостом над быстро текущей рекой, опасно было переходить ее в других местах. Это место подходило бандитам, которые могли решить ограбить одинокую гостиницу. Чжихао знал это, потому что сам воровал в таких местах. Он прошел на деревянный мост, сжимая перила, часто вытирая лицо, пытаясь понять, почему ему было так жарко. Боль в груди не помогала, голова гудела, и от этого у него было плохое настроение.
Наконец, Чжихао добрался до гостиницы, с трудом дышал, ему едва хватило сил толкнуть деревянную дверь. Она не поддалась. Он надавил всем весом и сполз на землю, а дверь осталась закрытой.
— Заперто, — сказал старик с тонкими седыми волосами. На нем был грязный фартук, он держал мастерок, будто это было оружие, направил его на Чжихао. — Закрыто. Говорят, Пылающий кулак снова близко. Потому гостиница пока закрыта. Семья не хочет рисковать.
Чжихао пытался подняться, держась за дверь, от дыхания грудь пронзала боль. Солнце поднималось на востоке, откуда он пришел, ярко сияло. Он с трудом оттолкнулся от двери и пошел к мосту. Старик отпрянул, когда Чжихао прошел мимо, к зеленому саду на углу. Чжихао подумал, что стоило бы ударить старика, лишить его сознания и украсть его еду, но тогда нужно было бы остановиться, а его боль утихала с каждым шагом к Каиши.
— Эй! — крикнул старик, когда Чжихао сделал пару шагов. — У тебя кровь идет.
Чжихао посмотрел на грудь, увидел пятно кровь на тунике, там, где его пронзил Мурай.
Глава 5
Не тишина злила Чо, она любила тишину. И не дорога, по которой они шли — от Каиши, ее последнего поражения, на юг, где справа был неплохой вид. Чо беспокоил темп. Эйн был мальчиком с маленькими ножками, не спешил, спокойно шагал по дороге босыми ступнями, глядел на восходящее солнце. Чо приходилось замедляться, чтобы не обгонять его, и от такой ходьбы ее ноги болели.
Они почти не говорили с тех пор, как Изумрудный ветер вернулся из мертвых и убежал. Чо твердо сказала, что им было лучше без него, и она не передумала. Эйн заявил, что бандит скоро вернется, а им пора было идти. Он выбрал дорогу вокруг Каиши, обошел город, а не направился сквозь него. Это добавляло день к их пути, но Чо была не против. Она все еще ощущала последствия возвращения из мертвых, и сильнее всего ее тревожил туман в голове, от которого будто дрожали зубы. Было сложно понять, было ли это нормально, ведь она не слышала раньше о тех, кто возвращался.
В тишине их шагов и прохладного ветра, играющего с травой, Чо пыталась вспомнить, как была мертвой. Были разные варианты того, что случалось после смерти, многие передавались в разных религиях, но звезды учили, что мертвых ждала бездонная пустота, постоянное парение, одиночество вдали ото всех. Если правда была такой, лучше было оставаться живым любой ценой. Но Чо ничего не помнила. В один момент она кричала, стальные клинки пронзали ее грудь, а потом она кричала на Эйна. И не было ничего между. Или было? Ей казалось, что она что-то упускала, воспоминание… о чем-то еще.
Эйн наступил на острый камень на дороге, пронзивший кожу его пятки, и он оставлял кровь. Мальчик даже не заметил, пристально смотрел на восток. Чо остановила его, и они пошли к траве. Она усадила его, налила на ступню воды. Кровь текла, но не очень сильно. Его ступни были в шрамах, недавних и едва заживших.
— О, — Эйн скривился, а потом вытащил из своей сумочки иглу.
— Ты не можешь просто зашить это.
Эйн ткнул свою ступню.
— Но рану нужно закрыть.
— Ты… закрыл мои раны, пока я была мертва, но все равно больно, — Чо вздохнула. — У меня есть запасные бинты. Мы замотаем ее и поищем тебе обувь.
— Я не могу носить обувь, — сказал Эйн. — Это было частью сделки с шинигами. Я получил силу возвращать людей при условии, что я понесу его суд над этим человеком. И что я не буду носить обувь. Я не знаю, почему он так ненавидит обувь.
Чо вытащила бинт из своей сумки, повернулась и увидела, как Эйн вонзил иголку в кожу. Крови было не так много, как она ожидала.