— Помогите…
Мужчины в форме и с автоматами в руках не выглядели дружелюбными. Меня окружили, а один особо ушлый ударил прикладом по голове.
Последнее, что я помню — на запястьях щелкнули наручники.
Глава 6. Враг внутри системы
Можно ли простить врага?
Бог простит!
Наша задача организовать их встречу.
Аль Капоне
Пробуждение было не самым приятным — в лицо щедро плеснули холодной водой. Я резко вздохнула и закашлялась.
Помещение, в котором я оказалась, скорее всего, было камерой временного содержания, и я была не одна. У каменной стены сидело человек десять, и все они смотрели в пол. Я перевела взгляд на того, кто "осчастливил" меня — и им оказалась молодая женщина.
— Проснись, — проговорила она, — спать нельзя.
— Ты кто? — тихо спросила я.
— Ладика. Ты не похожа на южанку, — она рассматривала меня с интересом, оттягивая мои волосы и пропуская их сквозь пальцы.
— Я лароссийка.
- А что ты тут делаешь тогда? — искренне удивилась женщина.
- Так вышло, — туманно объяснила я. — Ладика, ты знаешь, где мы?
— В Багране. На этих ты тоже не похожа, — она кивнула в сторону неподвижно сидящих людей.
— А кто это такие? — шепнула я, разглядывая их.
— Cropso[1] называют их непомнящими, — указав глазами на сидящих по ту сторону решетки пограничников, понизила голос Ладика. Она говорила с жутким акцентом, и, скорее всего, была южанкой.
— Почему?
— Мхарииты заставляют отрекаться от земной сущности и забывать все, даже собственное имя.
— Разве такое возможно?
— Возможно, если накачать наркотиками, — пояснила женщина.
— Отставить разговоры! — мимо прошелся сотрудник пограничной службы, ударив дубинкой по решетке.
— А кто и для чего это делает? — тихо уточнила я, когда тот вернулся на свое место.
Ладика ненадолго задумалась.
— Ты знаешь, что такое Мхарийский халифат?
— Непризнанное государство.
— Это, в первую очередь, террористическая группировка. Их сила с каждым годом растет, потому что армия пополняется такими вот… — она не смогла подобрать слово.
— Они опасны? — я скосила глаза на непомнящих, но они так и сидели, поджав под себя ноги.
Ладика махнула рукой.
— Сырой материал. Только успели накачать. Все, что они сейчас могут — это молиться. Думают, Мхари спасет их душу, — она горько усмехнулась. — да только мертвы их души теперь.
Странные у них молитвы. У меня от сидения в одной позе уже затекли бы ноги или зачесалась какая-нибудь часть тела, а этим хоть бы что.
— А ты сама откуда?
— Я валандийка, — ответила Ладика. — Из Вершета.
— Что же ты делаешь здесь, на границе с Хенаном? — удивилась я.
— Меня зачем-то сюда привезли cropso. Наверно, отсюда депортируют на родину.
От Баграна до Валандии не так уж и далеко, но куда разумнее было бы отвезти ее в пункт пропуска при Шаларе — он и есть непосредственная граница с Валандией. Впрочем, пограничному патрулю виднее.
— Послушай, Ладика, меня однажды назвали haritay — что это значит?
Валандийка тихонько присвистнула и взглянула на меня уважительно.
— Сильный мужчина за тобой стоит, права на тебя заявил. Только почему ты до сих пор не носишь русари? Он принял твою веру?
О том, какой веры и кто тот загадочный hari — я догадывалась смутно, а уж что такое русари — не знала вообще.
Ответить мне не позволили — лязгнули ключи, открывающие дверь, и в камеру вошли пограничники.
— Руки, — скомандовал офицер, и я послушно подставила запястья под браслеты. — Вперед.
Я вышла под конвоем из временного пристанища.
— Ладика, а что такое Shanie? — напоследок спросила я.
— Солнышко, — озадаченно перевела валандийка. — Это твой hari тебя так называет?
Я улыбнулась. Кажется, сумрачный образ таинственного hari стал проясняться.
Меня вели по длинному коридору к одному из кабинетов. Зачем — я узнала только после того, как меня усадили на стул и пристегнули наручники к короткой цепи на столе. Следом вошел человек в строгом костюме и расположился напротив, раскладывая бумаги. Он не торопился, он знал, что спешить мне некуда.
— Представьтесь, пожалуйста, — произнес он, снимая с ручки колпачок и приготавливаясь писать.
— Лианетта Ранхил.
— Гражданство.
— Лароссийка.
Быстрый взгляд в лицо — и на белом листе появляется знакомая с детства информация.
— Количество полных лет.
— Двадцать.
Мужчина полюбовался на предоставленные мной и записанные им данные и отложил ручку.
— Итак, рия? — он взглянул на мою руку без кольца и кивнул сам себе, — рия Ранхил, меня зовут Элайджа Марэ, я — следователь по особо важным делам. Сейчас придет фотограф, чтобы сделать пару фотографий.
Фотограф действительно пришел, меня, как ярую преступницу сняли и в профиль, и в анфас, после чего он удалился.
— Пока ваша личность устанавливается, — Марэ передал лист с моими данными одному из конвоиров, и мы снова остались одни, — я задам вам еще пару вопросов. Вас арестовали за пособничество особо опасным преступникам.
Тут мои глаза неестественно округлились. Это кому и чем я поспособствовала? Разве что деньжат слегка подкинула, рюкзак-то мой так и остался в бункере, его туда, если не ошибаюсь, сбросил Дрю.
— Какова цель вашего визита в Багран?
Думай, Лиа, все должно выглядеть как можно правдоподобнее.
— Я приехала, чтобы встретить отца, — ответила я. — Он у меня историк, уехал в геологическую экспедицию в Хенан.
— Как вы оказались в поселке, если, как вы утверждаете, встречали отца? Он назначил вам встречу?
— Нет. Я уточнила на пункте пропуска, не проезжал ли мой отец через границу. После этого ко мне подошел человек и сказал, что знает моего отца и отвезет меня к нему. Это усыпило мою бдительность, — я покаянно сложила руки на груди.
— Что произошло дальше?
— Убедившись, что моего отца нет там, куда меня привезли, я хотела уйти, но тут налетели люди в масках, меня затащили внутрь и взяли в заложники, — как складно я вру. Даже всхлип получился более чем натуральный.
— Каким образом вы преодолели расстояние до другого дома?
А вот говорить про бункер, скорее всего, не стоит. На рюкзаке и на бутылках остались мои отпечатки пальцев, и криминалистам не составит особого труда сложить два и два.
— Я не знаю, мне завязывали глаза.
Марэ терпеливо записывал мой горячечный бред, а я лихорадочно соображала, а что же дальше?
— Имена, фамилии какие-нибудь произносились?
— Нет. Они обращались друг к другу на южном диалекте, я ничего не понимала.
Марэ откинулся на стуле.
— Скорее всего, вас собирались вывезти в Хенан с целью продажи в рабство, — пояснил он.
— Один из преступников ранен, — сказала я. — Именно поэтому мне удалось сбежать от них.
— Состава преступления я не вижу, если переданные вами данные достоверны, через пару часов вас отпустят. Остались небольшие формальности.
Я украдкой перевела дух. Кажется, мне повезло и на этот раз пронесло. Возвращаться без денег и без ханаи было страшно, но куда страшнее сесть по глупости в тюрьму.
Следователь позвал конвоира и сказал ему:
— Допрос закончен, ждем подтверждения информации. Сообщите Ягри.
Конвоир кивнул и покинул помещение вместе с Марэ. Я приготовилась ждать.
Прошло явно больше часа, прежде чем про меня вспомнили. Двери распахнулись, впуская полного человека в форме пограничного патруля. Следом вошел Марэ.
— Мы приносим свои извинения, рия Ранхил, ваше задержание оказалось ошибочным, — вежливо произнес следователь.
Я протянула руки, чтобы меня освободили от наручников, но человек, пришедший с Марэ, неожиданно вскрикнул: