— Патриархат налицо, — подытожила я.
— Вот именно. Так что тебе придется очень несладко здесь, подумай лучше об этом.
— Я так понимаю, везете вы меня именно туда? — холодно поинтересовалась я.
— Они предлагают хорошую цену, — алчно заблестели глаза Ягри. — Если кто-то предложит больше — я даже заморачиваться не стану. Напомню, что ты мне не нужна. Этот дотошный сукин сын Агеллар наверняка уже знает, с кем ты уехала. Позже я с ним свяжусь и назначу сумму выкупа и условия.
— А если вы уже продадите меня на тот момент, что же вы предъявите Агеллару?
Полные губы Ягри исказила подлая усмешка.
— Кто сказал, что я собираюсь быть честным? Главное, чтобы он поехал за нами, большего мне не надо.
Ягри оказался классическим злодеем. Как банально — рассказать жертве о своих планах. Его можно понять, он уверен, что я ничего не смогу сделать со своим знанием, и в этом он, конечно же, прав. Другое дело, кто сказал, что я не рискну побороться за свою жизнь?
Итак, что мы имеем. Лейб пытается загнать Алестера в ловушку, и я этому невольно поспособствовала. Если он поспешит на выручку, то ловушка захлопнется, и мы вместе окажемся в большой беде. Вряд ли Ягри задумал оставить Агеллара в живых, иначе просто взял бы деньги и исчез. Бывший военный опасен для него, и он прекрасно это понимает. Меня же ждет роль непонятно кого, но нет гарантии, что смерть в моем случае не будет гуманнее.
— Вижу, ты впечатлена? — довольно заявил Лейб.
— Вижу, вы любите производить впечатление, — парировала я, унимая внутреннюю дрожь. — Не выплюнешь косточки, не отведав вишни, так что поживем — увидим.
Лицо Ягри пошло бурыми пятнами. Он вскочил с места, навис надо мной и прошипел:
— Маоэл. И пусть порядочные и непорядочные хены делают с тобой все, что им заблагорассудится.
Я пожала плечами, мол, как хотите. Не то, чтобы я опускала руки, но ничего дельного в голову пока не приходило.
К чести Лейба, если таковая вообще существует в природе, он заказал нам ужин. До момента, когда в комнату постучала и вошла неопределенного возраста женщина в длинном балахоне и с сооружением на голове, закрывающим все, кроме лица, с подносом в руках, я была уверена, что мне кусок в горло не полезет. Как только она расставила тарелки и от них пошел аромат, я поняла, что меня можно пытать едой — я расскажу все, что знаю, если мне сейчас дадут хотя бы кусочек.
— Прошу, рия, не побрезгуйте здешней кухней. Жена Зулбара превосходно готовит.
Женщина безмолвно склонилась в почтительном поклоне.
— Пошла прочь, позже придешь, — махнул рукой Ягри, даже не взглянув на нее.
— Зачем вы так с ней? — спросила я, придвигая к себе тарелку. — Что она сделала вам плохого?
— Кутран? — удивленно переспросил Лейб. — О, ничего. Она милейшая женщина. Но ее проблема в том, что она родилась не в той стране, чтобы к ней относились уважительно, — он улыбнулся, но извиняющейся улыбка не выглядела. Скорее, издевательской.
Я увлеклась едой, скрывая в тарелке горящие бешенством глаза. Не важно, в какой стране надлежало бы родиться этой женщине, куда важнее, что ты, подонок, пользуешься тем, что женщин здесь не уважают. Самоутверждаться за чужой счет — как это низко.
Покончив с ужином, я с надеждой покосилась на дверь, которая по моим представлениям вела в ванную.
— Можешь пойти первая, у меня еще кое-какие дела, — милостиво разрешил мой тюремщик.
— Это снять не хотите? — я потрясла наручниками. — Хотелось бы как следует помыться.
— Еще чего. Тебе поможет Кутран. Она же даст новую одежду. Тащить тебя в этом, — Лейб брезгливо ткнул в заляпанную кровью и вывалянную в пыли футболку, — в Хенане чревато последствиями.
Хорошо, хоть только это, — язвительно подумала про себя я.
Он действительно позвал для помощи южанку. Ванная комната была таковой постольку-поскольку, она выполняла необходимые функции, но производила мрачно-удручающий эффект. Ванна, или просто очень большой таз, был старым и в ржавых потеках. Таким же был и унитаз-ведро за перегородкой. Я уставилась на Кутран, с нетерпением ожидая, как она снимет с меня футболку, не расстегивая браслетов. Она недолго возле меня покрутилась и рванула одежду по шву. Через секунду футболка бесформенной тряпкой валялась возле моих ног. Судя по всему, то же самое женщина собиралась сделать и с моими штанами. Мне, конечно, было интересно, как она будет рвать плотный хлопок, но я ее остановила:
— Я сама.
Садиться в ванну я побрезговала, села на корточки, а Кутран облила меня из ковшика водой, намылила голову и тело. Меня не мыли с детства, так что пришлось пережить несколько неловких минут и немного постесняться, но южанке будто бы и не было до этого дела. Она просто механически выполняла свою работу. Облив напоследок прохладной водой, Кутран подала полотенце.
Я выбралась из помывочной и стала вытирать волосы. Надеюсь, никакой живности я не подцеплю, санитарные условия на нуле.
Эти мысли только плеснули масла в огонь моего смятения. Я никогда не думала, что у меня будут проблем из-за моей национальности. Насколько я успела понять, лароссийки, особенно светлокожие и светловолосые, для хенов нечто вроде экзотики. Уважать они, конечно, женщин не уважают, но спрос на таких как я явно высокий. От клиентов отбоя не будет, — мрачно подумала я, вспоминая, куда меня везут.
— Расческа есть? — спросила я, показывая руками, что я хочу от южанки.
Кутран показала рукой на тумбу под зеркалом. На ней лежала забытая кем-то косметичка, набитая разнообразной косметикой. Я запустила в нее руки и тотчас же обнаружила расческу. Ополоснув ее в оставшейся горячей воде (мало ли, какими недугами страдала ее бывшая хозяйка), я стала расчесывать волосы. После второго жеста расческа намертво увязла в длинных волосах и заставила меня зашипеть.
Южанка что-то произнесла на своем языке и забрала у меня пыточный инструмент. Расчесывала она аккуратно, а я тем временем рассматривала чужое добро, надеясь найти что-нибудь, чтобы обработать ссадины. Мало ли, может йод найдется или хотя бы пластырь.
Мое внимание привлек карандаш для глаз. Мысль о том, что пользовалась им явно не южанка, была отодвинута мною на задний план, не вовремя. В голове заворочались шестеренки, включая смекалку. В мгновение ока я оказалась у тумбы, распахивая дверцу и примеряясь к ней. Мне нужно всего пару слов, на случай, если Агеллар все-таки поедет за Ягри и случайно заедет в эту гостиницу.
Деревянная панель — не глаза, карандаша надолго не хватило, но на то, что я рассчитывала передать, его хватило. Я схватила Кутран за руку и заставила присесть.
— Если приедет человек и спросит обо мне, покажешь это, — я ткнула пальцем в надпись.
— Не понимат, — качнула головой южанка.
— Придет человек, мужчина, — стала объяснять я. — Черные глаза, — жестами показывать оказалось невероятно сложно, — черные волосы. — Спросит меня, — я положила ладонь на грудь, — покажешь это, — снова надпись.
— Не понимат, — повторила Кутран.
От бессилия я едва не встряхнула ее за плечи. Как так, Ягри понимала, а меня нет?!
В дверь постучали. Мы с южанкой вздрогнули и отпрянули от тумбы. Она захлопнула дверь, чем навела меня на мысль, что не так уж она и не поняла. Покажет ли она надпись кому надо или сдаст меня Лейбу или хотя бы Зулбару — я не знала.
— Эй, вы, я тоже мыться хочу! — крикнул Лейб.
— Одеваюсь уже! — ответила я, кивая Кутран на стопку принесенной ею одежды. — Что там у вас под одежду надевается? Сомневаюсь, что у вас знают про назначение бюстгальтера.