Даниэль ничего не произнес, просто пошел рядом. Я тоже молчала, мучаясь вопросом — отчего у него такая скорбная харя? Кто-то первый раз отказал нашему мачо?
Мы прошли парк насквозь, и по тому, что Ривара никуда не свернул, я с удивлением поняла, что он меня провожает. Ривара. Меня. Провожает. Не иначе, скоро потеплеет.
Подходя к дому, я размышляла на тему — а что же все-таки дальше? Скажет, наконец, чем это его так приложило или откроет тайну своего поведения? Или, может, он ждет, что я приглашу его к себе? Черта с два, об этом даже речи идти не может.
Все оказалось куда прозаичней. Ривара просто постоял, посмотрел на меня долгим взглядом, а после развернулся и быстро зашагал на остановку. Я же застыла в недоумении. Правда, недолго — меня ждало домашнее задание и вечерняя пробежка.
В этот раз бегали мы не слишком долго. Агеллар сам перешел на шаг, и я невольно подстроилась под него. Круг по парку мы сделали очень быстро, домой мне еще не хотелось, да и тренер, судя по всему не спешил.
— Рейн Агеллар, у вас есть на сегодня какие-нибудь планы?
— У тебя есть предложение? — ответил он вопросом на вопрос.
— Что-то вроде, — я замешкалась, раздумывая, стоит ли говорить Агеллару пришедшую мне на ум идею.
— Так говори, раз начала.
— Может, съездим на пляж?
Я подумала, что он, скорее всего, откажет. Но тренер посмеялся.
— Тебе не кажется, что немного не сезон для пляжа? Или ты все-таки захватила купальник?
— Мы все равно гуляем, — я привела самый веский довод. — Там хотя бы красиво и почти нет людей.
Глаза Агеллара как-то странно блеснули, и он неожиданно легко согласился.
— Что ж, поехали.
До нужной остановки мы добрались быстро, а вот от нее еще пришлось по лестнице спускаться на набережную. На самом деле, мне не хотелось на пляж, к берегу реки прилегал небольшой лесок с множеством прогулочных дорожек, и я хотела показать тренеру, где еще бегают люди, чтобы по возможности переносить наши пробежки сюда. Прошлым летом мы с девчонками очень часто после купания неспешно бродили по этим местам. Здесь даже энергетика особая.
Со стороны мы, наверно, смотрелись странно — огромный тренер и такая маленькая я. Редкие люди, в основном пожилые и с собаками, проходя мимо нас, бросали подозрительные взгляды. Мы шли рядом, плечо к плечу, но в то же время на расстоянии. И расстояние это измерялось не шагами, а брошенными под ноги годами.
— Твой сокурсник ревнует, — ни с того ни с сего произнес Агеллар.
Я фыркнула.
— Вам показалось, тренер.
— Или пытается всех вокруг в этом убедить, — исправился он. — Но это еще большая глупость.
— У него много поклонниц, кто-нибудь да утешит, даже если это и так. И вообще — ревность никогда не возникает на пустом месте. Уж я уверена, что у Ривары ко мне ничего нет.
— Ты плохо знаешь мужчин, Ранхил. И, похоже, не знаешь, что такое чувство собственности.
— И знать не хочу, — излишне резко ответила я. — Я — не чья-то собственность, чтобы мной распоряжаться. Я не обязана потакать чьим-то капризам, только потому, что кому-то захотелось острых ощущений.
Я замолчала, вдыхая и выдыхая, словно только что пробежала кросс. Агеллар спокойно спросил:
— Больная тема?
— Даже не представляете, насколько.
Дальше мы шли, не говоря друг другу ни слова. В мыслях я, конечно, еще долго возмущалась на эту тему, но тренер, к его чести, ничего больше не спрашивал.
Как-то получилось, что мы вышли на совершенно безлюдную дорожку, приведшую нас к опасному обрывистому берегу, на краю которого любители уединения положили небольшое бревно.
Я присела первая. Агеллар недолго постоял рядом, но видимо, счел, что в ногах правды нет, и примостился рядом. Мы стали смотреть на воду и отражающиеся в ней блеклые краски весеннего заката.
— Думаешь, мне не стоит брать его в команду?
Его, не меня, хотя разница в умениях существенная.
— Не думаю, что из-за личного должно страдать общее дело. С ним у нас больше шансов на победу, если они вообще есть.
— Растешь, — тихий смешок.
— Ваша школа.
Раздался плеск, хищная рыба вышла на охоту. Агеллар поднял небольшой камешек и запустил им куда-то вдаль.
— Тренер?
— М-м?
— Можно вопрос?
— Валяй.
— Кто такой "hari"?
Он ненадолго задумался.
— Если речь идет о южном наречии, то четко на ларосс это слово не переводится. Если в нескольких словах, то это уважаемый человек, авторитетный, властный.
— А "haritay"?
— Ранхил, я валандиец, и то наполовину. По-твоему, я должен знать, все горские наречия?
Я расстроилась, потому что уже держала разгадку за хвост, и тут эта птица упорхнула, подгоняемая природной вредностью тренера.
— Я думала, что вы можете знать, — огорченно пробормотала я.
— Я знаю, — ответил Агеллар. — Слог "тау", — он начертил на земле несколько символов, — обозначает покровительство. Так что сложи два плюс два, Ранхил.
В более четком переводе это может иметь и другое значение, но общий смысл мне был понятен. Однако меня все равно мучил вопрос — почему южане так испугались этого слова? Я в который раз посетовала на то, что слишком плохо знаю традиции и менталитет ближайших соседей. И самое интересное — почему это слово употеблялось в отношении меня?
— И к чему обязывает статус haritay?
— Тебе лучше задать этот вопрос тому, от кого ты это услышала, — отрезал Агеллар. — Пора по домам, уже слишком поздно.
Ничего, думала я, плетясь за Агелларом на автобус, я еще задам этот вопрос, только другому человеку, и обязательно выясню, зачем ему это было нужно. Всему свое время.
Глава 10. Вечеринка
Что у трезвого на уме,
то у пьяного в телодвижениях.
***
Неделя выдалась напряженной, словно перед сессией. Мы зубрили, как могли, чтобы в итоге кардинально исправить месячные оценки. Нам это удалось, и на собрании почти никому не было стыдно. Все ждали решения куратора по поводу праздника.
Лагерра долго отчитывал троечников, в число которых попал Скарецки, потом выговаривал Леону за четверку по физкультуре, а на десерт он пригласил нас всех в кабинет и пообещал, что еще один такой месяц — и никаких праздников нам до конца нашего обучения в этом славном заведении не будет. Мы клятвенно заверили, что больше так не будем и радостно разбежались по домам, готовиться морально и физически.
Суббота ознаменовалась для меня днем проклятий. Агеллар наотрез отказался переносить или отменять занятия, поставив меня перед фактом — если я не приду, то можно больше вообще не приходить. Скрипя зубами, я собрала дома пакет с формой, чехол с платьем и сумку со всякими приспособлениями для прически, костюмами для коллег по несчастью, прочими мелочами, и пошла на тренировку. Гидра предложила сделать прическу заранее, но я отказалась. Совершенно бессмысленное занятие, если тренер устроит мне очередное испытание, а то еще и заставит переплести волосы.
По дороге к колледжу меня окатила из лужи машина. И не то чтобы чуть-чуть — полностью с ног до головы. В итоге в спортзал я ворвалась злая, как черт, что не укрылось от внимания Агеллара.
— Доброго вечера желать не буду, — спокойно произнес он. — Никого не загрызла?
— Нет, — буркнула я. — Но еще могу наверстать упущенное.
Агеллар ответил мне скептической усмешкой.
— У меня есть предложение получше. Давай на разминку, а потом сыграем вдвоем в баскетбол.
Я обреченно вздохнула и поплелась переодеваться.
— Я почти обещаю поддаваться! — самодовольно крикнул тренер и скрылся за дверью.