Девушка и мужчина словно не могли насытиться друг другом. Когда, наконец, решились встать, то и тогда Амаль обхватила руку отца, прижалась бок о бок.
— Не ожидал я встретить тебя здесь так рано, — сказал он.
— Нам не дано знать свою судьбу, и когда оборвется линия нашей жизни, — уклончиво ответила Амаль, и еще теснее прижалась к отцу.
Ей было все равно, куда они идут, позади остались печали и тревоги, хотелось верить, что Вечный Мир, наконец, повернулся лицом, стал родным домом, принял заблудшую душу. Ведь отцу можно не рассказывать про Мираса, про связавший их навсегда обет. Промолчать о том, как именно Амаль ушла из жизни. Забыть, что ее уход прервал их род, все наследство досталось чужим людям.
Зато здесь, в Вечном Мире, их с отцом ждут долгие часы общения, они подарят друг другу миллионы улыбок, объятий. Ему не придется уезжать с караваном по торговым делам, а ей оставаться ждать его.
К счастью, отец не спрашивал, удалось ли им после его ухода, сблизиться с Раминой и ее дочерями, как прошли эти несколько лет. Та жизнь будто осталась для него за какой-то чертой.
Свои же вопросы Амаль: встретил ли тут родитель мать дочери, свою первую супругу, как он проводит дни, кажется ли ему эта жизнь более беспечальной той — держала при себе. Будет еще время, когда она задаст их. А может быть и нет. Не все ли равно?
Мимо девушки проносились обрывки мыслей, утекали, будто по реке, и все больше погружалась в состояние полной расслабленности. Даже не заметила, что они с отцом уже сидят в беседке в незнакомом саду, полном благоуханных цветов, рядом наперебой заливаются трелями невидимые птицы, а ветер доносит издалека отголоски песен, обрывки слов и музыкальных фраз.
— Ты живешь здесь? — спросила Амаль.
— Нет, прихожу иногда, когда хочу настроиться на определенный лад, — ответил отец.
— А сейчас?
— Сейчас я просто привел сюда тебя. В этом мире ты можешь перемещаться по собственному желаю в разные места, которые хочешь, стоит только их представить. Мы можем встречаться с тобой здесь.
— Разве мы не останемся вместе? — надежды Амаль рассыпались сухим листом в пальцах.
— Увы, у нас с тобой разные пути и цели, — со вздохом отозвался отец, погладив расстроившуюся девушку по щеке. — Я почувствовал твои боль и растерянность и пришел к тебе, чтобы поддержать. Любовь позволила тебя найти.
Теперь, когда Амаль знала, что встреча с родителем имеет предел, ей захотелось поделиться с ним всем, что произошло. Рассказать обо всем подробно, в надежде потянуть время. И девушка поведала и о своей болезни, и о выходке Рамины, и о Мирасе, и о том, что уже случилось в Вечном Мире, со всеми своими мыслями и страхами, умозаключениями и тревогами.
— Не считай, что твоя нянюшка ненавидит тебя, доченька, — со слезами на глазах обнял Амаль мужчина. — Ее сердце, наверняка, разрывается от боли. Да и Рамина, хоть и не стала тебе настоящей матерью, устроила твой брак не из худших побуждений. Вдруг бы твоя душа застряла меж двух миров из-за содеянного? Как бы то ни было, если звездный рыбак пообещал вам, что нежеланные обеты можно расторгнуть, так и будет. Но где же тот юноша, который стал твоим мужем?
— Я не видела его с тех пор, как мы поссорились, — призналась Амаль. — Он ушел в одну сторону, я в другую, наши пути разошлись.
— Значит, просто имелось то, что вам надо было решить поодиночке, — с проницательной улыбкой заключил отец. — Пещера Драконов она вот тут, — он прикоснулся к груди девушки, — и здесь, — а потом к своей. — У каждого из нас свои драконы, которых мы должны победить. Никто не может помочь нам в нашей битве. Вмешаешься из добрых побуждений, и у дракона вырастет новая голова, больше предыдущей.
Мужчина звонко щелкнул пальцами. Над головой Амаль возник каменный свод пещеры. Сад, беседка, отец — пропали, будто и не было. Только гулкое эхо его голоса гуляло где-то вдали.
— До встречи, девочка моя! Тебе остался шаг, и сделать его ты должна сама!
Девушка проглотила горячие соленые слезы. Ей хотелось бросится назад, еще раз обнять родителя, почувствовать его руки на спине, услышать, что он не обвиняет ее ни за что. Но она все-таки опоздала, слишком рассчитывая на вечность.
15
Мирас скакал на коне из табуна Далилы до тех пор, пока тот не стал спотыкаться. Тогда юноша отпустил его и пошел пешком. Он понятия не имел, куда именно идет, ориентируясь лишь по сторонам света, чтобы не кружить на одном месте. Но почему-то, однажды преодолев границы Вечного Мира, Мирас не мог вернуться туда. Неужели теперь ему придется века маяться здесь, в мире живых, где годы спустя не останется ни одного родного или знакомого человека? Юноша устал и разозлился. Предсказание теперь казалось наивной детской сказкой. А он ведь верил ему, надеялся! Сначала из-за этой проклятой надежды он оставил родной дом, потом потерял, что имел, даже жизнь! И что взамен?