Дима послушно сосредоточился на образе Лены. Сначала он не видел ничего, потом, Дмитрий как будто задремал и увидел сон, от которого кровь стыла в жилах.
Он увидел Лену, но он уже не мог с полной уверенностью утверждать, что это была именно она.
Прекрасная как мечта, она стояла совершенно обнажённой в центре огромной пентаграммы, кутаясь в потоки энергии, бушевавшей по всей комнате. У ног девушки, колыхалось море обнажённой плоти, два десятка людей, обеих полов, разных возрастов, исступленно совокуплялись, насыщая комнату энергией своих тел. Силой, которую Лена с жадностью тут же впитывала в себя словно губка.
Животная оргия продолжалась уже не первый час, обнажённые тела блестели от пота. На лицах многих любовников, читалось полное изнеможение, но они словно одержимые, даже не думали останавливаться.
Один мужчина уже бездыханно лежал на полу, схватившись руками за грудь, он смотрел остекленевшим взглядом прямо на Лену. Немое обожание и преклонение, смешанное с животной похотью, навсегда застыло в потухшем взгляде.
Прямо на глазах Дмитрия молодая парочка, потеряла сознание от обезвоживания. Дима издал немой крик, наблюдая за этой оргией смерти. Словно почувствовав его присутствие, Лена повернулась к нему, призывно улыбнувшись окровавленными губами, она поманила Диму к себе, лаская руками с кривыми животными когтями своё неестественно прекрасное тело.
С диким криком Дмитрий пришёл в себя. Тяжело дыша, он с ненавистью посмотрел на человека, разрушившим его мир.
– Добро пожаловать в реальный мир, засранец, – хихикнул Игорь.
Дима прикрыл глаза и устало откинулся на спинку сиденья.
– Как мне остановить их?
Игорь испытывающее посмотрел на него, что – то решив для себя, покачал головой и наклонившись в сторону пассажирского сиденья, открыл бардачок.
Дима завороженно уставился на свою детскую мечту. Как долго он мечтал в школе о настоящем револьвере, терпя издевки и унижения школьников. Сколько раз в своих мечтах он входил в школу и толпами расстреливал своих мучителей.
Револьвер в глубине бардачка, манил, тянул к себе, тихо нашёптывал обещание силы и власти, словно кольцо всевластья. Наблюдая за остекленевшим взором Димы, Игорь заволновался.
– Парень только без глупостей, – отдёрнул он Дмитрия.
Вздрогнув, Дима пришёл в себя, устало потёр лицо, словно избавляясь от морока. Протянув руку, нерешительно взял пистолет.
– Прежде чем ты начнёшь изображать из себя ковбоя, хочу предупредить тебя кое о чём, – Дима встревоженно посмотрел на Игоря, – не ушедшие, больше не люди, поэтому убить их, будет не так и просто…
Глава 30
Пролесок за городом, полон тишины и покоя. Место куда не долетают звуки города и рева пролетающих по автостраде машин. Нетронутый уголок природы, ещё не осквернённый, ещё не уничтоженный, полный душистой зелени травы и пения птиц.
Одинокий художник, творящий своё искусство, кажется не замечает ничего вокруг. Полностью растворяясь в тихом шелесте тянущейся к солнцу травы и птичьего гомона.
Он не слышит как группа людей, продирается через лесной массив отделяющей город от поля. Не видит, как выбравшиеся на поляну люди окружают его полу – кругом и медленно двигаются в его сторону. Не замечает звериной жажды убийства в глазах, Увлечённый работой, не замечает невероятной красоты женщину, идущую к нему через высокую траву.
На Лене широкое свободное платье, полностью скрывающее её руки и ноги. По пятам за ней следуют Галя и Жанна, они следуют за своей госпожой, положив ей на плечи руки. Пальцы девушек унизаны дорогими перстнями и кольцами. Больше на девушках нет никаких украшений, нет даже косметики на лицах. Ни что не должно отвлекать внимание от драгоценностей на руках девушек, покоящихся на плечах царственно шествующей Лены.
Подойдя к художнику, Лена остановилась, окружившие полумесяцем Николая люди тоже замерли. Девушка с любопытством посматривала на продолжающего как ни в чём не бывало творить художника и терпеливо ждала. Прошло минут десять, прежде чем Николай обратил на присутствующих внимание.
– Вы уже здесь! – рассеянно заметил он, бросив быстрый взгляд на окруживших его людей и вернулся к прерванному рисованию.
Лена прислушалась к себе, что – то глубоко внутри неё, по прежнему закипало от ненависти при виде художника, но девушка могла контролировать это что – то внутри себя, пока была тверда в своём решение, убить Николая.
– Что вы рисуете? – поинтересовалась Лена, даже не сделав попытки взглянуть на холст.
– Вас, – усмехнувшись в бороду ответил художник, – глядя на вас я испытываю глубокую неприязнь, отвращение граничащее с безумной ненавистью. Но ваша красота, она бесспорна. Было бы глупо и жестоко убить вас, прежде чем я запечатлею вас совершенный облик на полотне.