– Я могу взглянуть? – поинтересовалась Лена, пропуская мимо ушей угрозу смерти.
– Один момент… я почти закончил, – художник придирчиво глянул на картину и на Лену, словно сравнивая их.
Лена незаметно кивнула своим людям. Они сделали шаг вперёд, раскрывая сжатые до этого в кулаки руки и кровожадно улыбаясь. Люди Лены не были вооружены, это было лишним. Их руки венчали, длинные и смертоносные когти, крепче металла и острые как бритва. В хищно раскрытых ртах, виднелись острые иглы зубов – клыков.
Сделав последний мазок, художник удовлетворённо кивнул. Явно довольный своей работой, отступил на шаг назад. Ударом ноги, опрокинул стоящую на земле сумку. Из упавшей на бок сумки, посыпались белоснежные листья бумаги с какими то рисунками.
Одарив, заподозрившую что – то неладное Лену, зловещей улыбкой, художник широко раскинул в сторону руки и по поляне тут же закружил в невидимом танце ветер. Он легко собрал рассыпанные по земле листья, закружил в воздухе и швырнул в лицо людей Лены.
Лесная поляна наполнилась криками боли и ужаса. Лена с любопытством скосила глаза, что бы посмотреть, что же происходит с её людьми. Полные губы изогнулись в довольной улыбке, хитрость художника, явно пришлась ей по вкусу.
Дьявольские образы, запечатлённые художником на бумажных листах, обрели форму и жизнь, питаемые порочной энергией Николая.
Шальной ветер, бросил в лицо толстого дядьки клочок бумаги, до знакомства с Леной обожавшего проводить время на детских игровых площадках в тёмных раздумьях, наблюдая за малышами. Нарисованная на бумаге уродливая волосатая лапа с мускулистыми пальцами и смертоносными когтями, ожила и вцепилась педофилу в горло, выдавливая из него жизнь, питаясь его страхом.
Потрёпанная девица с потухшим взглядом наркоманки, дико закричала, когда к её лицу намертво прилип лист с нарисованным на нём лапой ястреба. Кровь из разорённых птичьими когтями глазниц, мгновенно пропитала бумагу. Полосуя в бессильной ярости бумагу разрывая в клочья остатки лица, девица повалилась наземь.
Прыщавый юнец с пастью полной острых волчьих зубов, успел поймать лист, прежде чем он словно пивка, присосался к его телу. Любопытство заставило взглянуть на рисунок, топка доменной печи, брови подростка успели выгнуться дугой. Прежде чем яростное пламя из адского горнила дохнуло на него, сдувая плоть с костей словно пыль, превращая кость в кучку пепла.
Дородная женщина, похожая на мать многочисленного семейства истошно орала, беспомощно бегая по поляне, оставляя за собой крупные кровавые следы. С десяток листов с наспех намалёванными клыкастыми пастями, вцепились в несчастную высасывая из неё кровь.
Тяжело дыша с горящими глазами Лена следила за тем как гибнут её люди. С трудом оторвавшись от столь заворачивающегося зрелища, она с укоризной посмотрела на художника, покачала головой.
Художник усмехнулся, быстро повернул полотно в её сторону, что бы она по достоинству смогла оценить силу искусства.
Лена улыбнулась, отдавая должное художнику, портрет вышел на славу. Она была как живая, портрет действительно завораживал, он увлекал, звал за собой. И Лена на миг поддалась этому чарующему зову.
Её спас звон драгоценностей, ручьём стекающий с высохших пальцев Жанны и Галины. Лена сморгнула морок и удивленно посмотрела на костлявые костяшки покоящиеся на её плечах, обтянутые серой кожей. Жизнь почти угасла в телах её соратниц.
Лена быстро выкинула вперёд руку и дотронулось до холста, который тут же вспыхнул с сухим треском, как будто картина полностью была пропита бензином. Страх на мгновенье исказивший лицо художника, не укрылся от внимания Лены.
Зарычав словно хищник, она в два прыжка преодолела расстояние до художника, в клочья распарывая бумажную стену, наспех воздвигнутую Николаев. Он наивно полагал укрыться за ней, от её гнева и вцепилась ему в горло. Два существа, вступившие в схватке, покатились по окровавленной траве, пытаясь разорвать, друг друга в клочья.
Усевшись верхом на Николая, Лена яростно полосовала его лицо, острыми словно у зверя когтями. Художник наотмашь ударил сидящую на нём верхом девчонку, раскрытой ладонью в висок. Тонко взвыв, Лена скатилась со своего врага, словно её ветром сдуло.
Быстро встав на ноги, Николай обрушил на ещё не пришедшую до конца в себя Лену град ударов. Он бил её со всей силы ногами, по рукам, по животу, бедрам и лицу. С такой силой, что обычный человек, уже давным – давно испустил дух. Лена же только злобно шипела, извиваясь по земле словно уж.