Он впился взглядом в ее лицо. Разглядел решительность и намек на печаль. Будто она отказывалась от чего-то, чего отчаянно хотела. Он почти ощущал, как она возводит между ними невидимые преграды.
— Если ты воспользовался случаем, то я использовала тебя, — продолжала она.
— Использовала меня? — От удивления голос его стал резким.
— Мне было нужно что-то… кто-то… к кому можно прислониться. И ты попал под руку.
— Для меня это не важно! Прислоняйся ко мне, сколько хочешь. Я выдержу.
— А я нет.
— Что ты имеешь в виду? — Он насупился. — У каждого бывает время, когда он нуждается в поддержке.
— У каждого? — Она бросила на него иронический взгляд и выдернула руку. — Если ты дашь мне знать, когда уберут леса, я закончу оставшуюся часть мозаики.
Застыв на месте, он наблюдал, как она села в машину и уехала.
На следующий день, когда они обедали, Джанетт включила телевизор — передавали программу местных новостей. Райэннон с книгой свернулась калачиком в кресле, надеясь забыть события прошлого вечера. Она не обращала внимания на передачу, пока имя Джералда Додда не прозвучало выстрелом в ушах.
Голова невольно дернулась вверх. Руки покрылись гусиной кожей, когда улыбающееся лицо мужчины появилось на экране.
Она спустила ноги и словно приготовилась бежать, когда ведущий сказал: «… отрицает обвинения в сексуальном характере отношений с пациентками. Сегодня мы возьмем интервью у мужчины, который говорит, что стал мишенью женского презрения».
Райэннон медленно снова уселась в кресле. Ярость молоточками стучала в висках. От жара перехватило горло. Она не слышала вводную часть перед интервью. Лишь узнала кабинет.
Там ничего не изменилось. И он не изменился. Он с жалостью говорил о заблуждавшейся женщине. Она рассказывала доктору специфическую историю своего друга, и это в очередной раз привело ее к фальшивым обвинениям. Додд был очарователен, печальный и сострадающий. Он только чуть намекнул, что если поверить «жалким и нелепым» обвинениям, то женщины выстроятся в очередь за денежной компенсацией. Райэннон слушала его и думала, разве люди усомнятся в искренности и в сочувствии, которыми светятся его глаза?
— Ты веришь ему? — спросила она, когда на экране пошла реклама.
— Он убедителен, — ответила Джанетт. — Разве что слишком гладко говорит. Но он, наверное, оправдается. Против него у них только слово. И они подруги. Трудно доказать, что это не сговор.
— Он не заслуживает оправдания, — пробормотала Райэннон. И с яростью повторила: — Не заслуживает!
Секретарь Гэбриела через Пери сообщила, что леса в «Энджелэйр билдинг» убраны. У Райэннон не осталось повода отказываться от продолжения работы.
— Пери, ты не поможешь мне закончить проект в «Энджелэйре»? — под влиянием импульса обратилась она к помощнику. — Конечно, я заплачу тебе.
— Ладно, — согласился он. — Я не специалист в мозаике, но я часто видел, как ты работаешь. Думаю, я сумею быть полезным.
Гэбриел увидел Пери, работающим рядом с Райэннон над рисунком нижней половины мозаики, и окинул ее Проницательным взглядом. Брови насмешливо взлетели вверх.
— Пери будет помогать мне с остальной частью проекта, — она с вызовом посмотрела на него.
— Я вижу. — Все слишком очевидно. Она выбрала не самый отважный путь и использует Пери как щит.
Но это лучше, чем открыться опасным чувствам, которым она не давала волю. Разве не так? К тому же Пери действительно помогал ей. Он приносил плитки и материалы, и больше она в ничьей помощи не нуждалась. Он быстро научился мозаичной технике и работал удивительно споро. Гэбриел приходил посмотреть на них.
— Я закончу сама, — сказала однажды утром Райэннон, сделав грунтовку и смазав известковым раствором плитки. Ей предстояла еще работа с краской, где помощник не нужен. — Спасибо за помощь, Пери.
— Всегда рад. — Он с любопытством посмотрел на нее. — Что с тобой и ангелом Гэбриелом?
— Ничего. Ему нравится следить за продвижением проекта.
— Не только за проектом. Он следит за тобой, как ястреб. Тебя это не пугает?
— Конечно, нет.
— Если не боишься, то почему даже не смотришь на него? Ты не собираешься больше встречаться с ним?
— Один концерт еще не значит «встречаться». Ничего похожего и не было. Только бизнес.
— О да. Но ты чего-то боишься. — Пери нахмурился. — Если его, то я уберу этого ангела подальше.
— Пери, нет! Он не сделал ничего плохого.
Конечно, не сделал. Если она напугана, то по собственной вине. Из-за своих непредсказуемых реакций и каши в голове. Ей пора заняться собой. Быть храброй и сделать первый шаг. В темноте.