— Я ошибся. — Ралф отступил на шаг, голос звучал сухо.
Он предвидел ее реакцию и перехватил руку, поднятую для удара. Притом, что говорил он издевательски, взгляд оставался серьезным. Ралф внимательно наблюдал за женой.
— На сегодня хватит пощечин. И вообще, веди себя пристойно, иначе придется преподать тебе еще один урок послушания.
— Так вот что это было! Урок послушания? — Линда чувствовала себя прескверно.
— Частично. — Ралф невесело улыбнулся. — Только частично.
— И почему же ты остановился? — Линда говорила презрительно, стараясь держаться прямо. Фиалковые глаза смотрели на Ралфа гордо и вызывающе.
— А просто мне не нужно больше твоего послушания. — Он произнес это почти ласково. — Не знаю, какую игру ты затеяла, но лучше бы ты приняла все случившееся к сведению и сделала выводы. Еще никому не удавалось выставить меня дураком. Ты это поймешь, когда мы, наконец, займемся любовью, а это, поверь, случится, и довольно скоро, потому что ты хочешь этого столь же страстно, как и я. Но хочу надеяться, что к этому времени у тебя будет все в порядке не только с телом, но и с головой. А на меньшее я не согласен. Меньшее — это второй сорт, подобный вариант меня никогда не устраивал.
Эти слова буквально пронзили ей сердце. Второй сорт? Если бы он только знал… Линде вновь вспомнились роскошные цветы, каждый день свежесрезанные.
— Понимаю, — произнесла она бесцветным голосом. — Второй сорт не нужен тебе, как, впрочем, и всем остальным.
— О ком ты? О Майкле? Ты что, твердишь о нем, дабы не оскверниться общением со мной?
— Чушь какая. — Линда заставила себя забыть об эмоциях, придав лицу спокойное, точнее, бесстрастное выражение. — Я хочу начать новую жизнь и хочу, чтобы ты сделал то же самое. Вот и все.
— «Я хочу, я хочу». Не слишком ли много «хочу»? У меня нет ни малейшего желания потакать тебе, дорогая. Я одинаково хорошо умею играть как чистыми, так и краплеными картами. Твой муж вообще чертовски хороший игрок.
— Не сомневаюсь. Но я все равно получу развод.
— Получишь.
В глубине его глаз промелькнуло нечто, едва не лишившее Линду присутствия духа, но она продолжала с вызовом смотреть Ралфу прямо в лицо.
— Это все, что я хочу.
— Опять «хочу», — поморщился он. — Ну и капризуля!
Линда почувствовала неловкость при мысли, что в течение всего разговора он просто-напросто подсмеивался над ней. Холодный и острый ум Ралфа мог работать одновременно в разных направлениях. Удастся ли обмануть его? Линда внимательно вгляделась в неподвижное лицо, похожее на маску. Пожалуй, она совсем запуталась.
— Давай вернемся в город. Пожалуйста.
— Конечно. — Он усмехнулся. — Было бы бестактно отказать хорошенькой женщине, особенно если я к тому же имею счастье называться ее мужем. Тебе больше нечего сказать?
— Нет. — Линда стойко выдержала его убийственный взгляд.
— Что ж, значит, ты сделала выбор. Любовники не бывают друзьями. Знаешь об этом?
— Нет. — Ее огромные глаза стали от гнева еще больше. — Мы не любовники, и это исключено в будущем, тебе это известно. Между нами все кончено, Ралф. Все кон-че-но!
— В отличие от тебя, я не повторяюсь. Не сомневаюсь, что ты хочешь близости со мной так же, как хочу этого я.
— Пожалуйста, давай вернемся к машине.
— Будь по-твоему.
Они шли молча, и Ралф ни разу не дотронулся до нее, даже когда Линда опять споткнулась. Он словно забыл о ее существовании и шагал легко, беззаботно насвистывая.
Лишь однажды, когда Ралф открыл перед ней дверцу машины, Линде удалось заглянуть ему в лицо. Она увидела чужого человека, оказавшегося в незнакомом мире, где не было иных красок, кроме унылого серого цвета. Безграничное страдание, обрушившееся на Линду после роковой встречи с сестрой, усилилось после того, как она снова встретила Ралфа.
Но все-таки мне повезло. Линда время от времени твердила себе это. И все-таки мне повезло. У меня впереди месяцы и годы до того, как болезнь возьмет свое. Я еще смогу попутешествовать, посмотреть этот прекрасный мир, да просто насладиться жизнью на всю катушку. Линда подумала о людях, от рождения лишенных возможности ходить или даже двигаться. Конечно, мне повезло. Она сжала пальцами виски. Многие люди заболевают внезапно, я же предупреждена заранее. У меня есть время.