— Ради сына, — тут же отвечает мама. — Ради семьи, которая уже есть. Илья любит отца, Варь. Его дом тут, рядом с вами. Ты представь на минутку, что с ним будет, когда вы начнете скандалить, выяснять отношения, имущество делить, определять место жительства ребенка?
— Люди по-разному расстаются, мам. И не всегда дети страдают, когда родители разводятся. Он маленький еще, многое не запомнит, в более взрослом возрасте было бы сложнее. Намного сложнее. А я… я постараюсь максимально смягчить удар.
— То есть ты всерьез надумала разводиться? — теперь и мама хватается за сердце.
— Сначала я хочу поговорить с Владом, — тихо отвечаю я, чувствуя, как тяжелый груз снова начинает давить на плечи. Во рту собирается горечь, вымещая приятный сливовый вкус.
— Когда?
— Сегодня поеду.
— Варь, подожди хотя бы до выписки, — упрашивает мама.
— Не хочу тянуть. Не могу. Пусть Влад узнает от меня, чем как-то иначе… — перед глазами всплывает перекошенное бледное лицо Киры Красавиной, и я понимаю, что приняла самое верное решение.
— Ты сейчас на эмоциях, Варюш. Эта эйфория, гормоны, любовная горячка, но они пройдут, и наступит протрезвление, а потом осознание. И в конечном итоге — сожаление.
— Мама, я люблю Максима с восемнадцати лет. Это не пройдет. Я пыталась его забыть, — схватив стакан, допиваю остатки компота и перевожу дыхание. — Не вышло.
— Но он же не свободен, Варь, — взмахнув руками, восклицает мать. — Рушить семью ради женатого мужика? Ты в своем уме?
— Не ради него. А ради себя, и, как ни странно, ради Влада. Он тоже имеет право на счастье с женщиной, которая его полюбит. Нечестно и подло его этого лишать.
— Ты же не думаешь, что Влад спокойно отойдет в сторону и позволит тебе привести сюда другого мужика? — мамино лицо омрачает выражение огромного сожаления… и опасения. Она, как и я, понимает, что просто не будет. Меня ждет моральная мясорубка и море слез.
— Ты меня не слышишь. Я не собираюсь никого никуда приводить.
— Тогда зачем разводиться?
— Чтобы не жить во лжи и без настоящих чувств. Лучше одной, чем так. Даже если Влад простит и предложит сохранить брак, я не смогу. Не смогу, понимаешь?
Слова идут из самого сердца, на глаза наворачиваются слезы, а на душе так пасмурно и мрачно, что хочется взвыть в голос. И червячок сомнений начинает потихоньку грызть изнутри, но я знаю — это банальный страх перед прыжком в неизвестность. Мой рациональный разум врубает сигнальные огни и требует повернуть назад — туда, где еще недавно было хорошо и уютно, но тускло… так невыносимо тускло.
— Варь, я в любом случае тебя поддержу, — двинувшись ко мне вместе со стулом, мама заключает меня в крепкие объятия. — И осуждать и читать морали не стану. Не с моим багажом тебя чему-то учить. Если совсем никак — разводись. Поддержу и одну не оставлю.
— Спасибо, мам, — расчувствовавшись шепчу я, уронив голову на ее покатое плечо.
— Варь, только ты должна понимать, что разводиться тебе придется не только с Владом, но и его родителями. Они не простые люди, и имеют на него влияние. Это сразу видно. Не скажу, что это плохо. Дети должны ценить и уважать родителей, но ситуация складывается очень сложная, Варюш. У вас сын, а они бабушка и дедушка. Будут наговаривать и настраивать ребенка, а потом еще начнутся суды…
— Я понимаю, мам, — бормочу сквозь слезы.
— Сгоряча Влад может к ним прислушаться и тогда судиться придется долго.
— Знаю, — киваю я, хлюпнув носом.
Примерно через два часа решительно захожу в здание больницы, но до палаты ползу, словно черепаха, снова и снова прокручивая в голове подготовленную речь. Когда до знакомой двери остаются считаные шаги, моя память превращается в один сплошной чистый лист.
Сердце стучит с перебоями, в висках грохочет пульс, ладони потеют, блузка на спине мокнет от напряжения, но нервный мандраж только внутри, а внешне я сама невозмутимость. По крайней мере мне хочется в это верить. Глубоко дышу носом, пытаясь расслабиться. Минуту, две, три… Из-за двери доносятся разговоры и смех, которые немного приводят меня в чувство.
Тихо открыв дверь, застаю своего мужа любезничающим с молоденькой медсестрой. Высокой, стройной и наверняка хорошенькой. Привалившись к подоконнику, он внимательно слушает ее звонкий голосок, а она стоит напротив, заслоняя собой обзор на дверь и, следовательно, меня. Девушка с ним явно флиртует, а Влад в ответ обаятельно ей улыбается, открыто получая удовольствие от женского внимания.
Раньше я бы возмутилась, а сейчас нахожу в увиденном некое успокоение. Для меня никогда не было секретом, что Влад — привлекательный мужчина и нравится представительницам противоположного пола, но он всегда был так зациклен на мне, что приступы ревности с моей стороны случились крайне редко. В отличие от него. И кажется, теперь я понимаю почему. Почему ревновал он, и почему была так уверенна в нем я.