На меня обрушиваются десятки сообщений от Вари, с тяжелым сердцем жадно вчитываюсь в каждое, запоздало осознавая в каком отчаянье и агонии она их писала. Время отправки последнего в 23.05. Не обманула. Ждала.
Злость накрывает, выкручивает мышцы. Чувствую себя конченым мудаком. Я мог ей позвонить с телефона любого из собравшихся. Тем более, номер помню наизусть, но не додумался. Даже в голову не пришло. Да, у меня были на то уважительные причины. Я потерял отца, а Варя… Варя потеряла надежду и веру в меня. Неудивительно, что она сорвалась и поехала искать приключения на пятую точку.
Одновременно с разумом включается и запоздалое беспокойство. Надеюсь, ничего там непоправимого не случилось, и ее никто не обидел. Подробности выясню позже, но судя по ее поведению, отделалась легким испугом. Варька — импульсивная дуреха. Сгоряча может наворотить дел, а думать начинает задним числом.
Или это только со мной ее несет во все тяжкие? В этой ситуации без меня тоже не обошлось. Я не приехал, она психанула…
— Явился? — в кухню заходит заспанная Вика.
Лицо опухло от слез, глаза красные. Черт, а ей еще роль в сегодняшней премьере играть.
— Где тебя носило, Макс? Кто, вообще, так делает?
— Мне нужно было уехать, Вик. Срочное дело. С мамой я попрощался, а ты была занята, — коротко объясняю я. — Почему так рано встала? Иди еще поспи.
— Не могу, — отрешенно бормочет она, опускаясь на стул возле стола. — Мне так плохо, Макс. Не представляю, как отыграю сегодня.
— Перенести нельзя?
— Премьеру? Ты издеваешься?
— Ладно, не злись. Вы полгода репетировали, выступишь на автомате, — окинув сестру сочувствующим взглядом, ставлю чистую кружку в кофеварку. — Тебе латте?
— Да, — подавленно кивает сестра, стирая с щек дорожки слез. — На автомате нельзя, Макс. Надо с душой, а как, если она в ошметки? Что у тебя, за дела в Москве? Еще и на ночь глядя? — подозрительно щурится Вика.
— Нужно было кое-кого проведать, — отвернувшись, рассеянно смотрю, как в чашке пузырится молочная пена.
— Ма-акс! Ты опять? — отчаянно стонет Викки, несильно хлопнув себя по лбу. Именно такую реакцию я и предвидел. — Надеюсь, у Варьки хватило мозгов тебя послать?
Блядь, и в кого она у меня такая любящая и понимающая? Причем всех, кроме родного брата.
— Хватило. Еще как хватило, Вик. Разнесла в пух и прах. Повезло, что по роже не съездила.
— Умница моя, — с нескрываемым облегчением произносит сестра. — Так тебе и надо. Нечего морочить девчонке голову. Ты свалишь через несколько дней, а ей опять сердце по осколкам собирать.
— Ты монстра-то из меня не делай, Вик, — раздражаюсь на вполне ожидаемый выпад.
— Я и не делаю. Ты сам себя так ведешь, — иронично хмыкает Вика. — Все вы одинаковые. Думаете только о себе, а на нас и наши желания плевать хотели с большой колокольни.
— А теперь ты обобщаешь. Мне на Варю не плевать, иначе бы я к ней не поехал.
— Да ладно? Может, тогда женишься?
Возвращаюсь за стол и ставлю перед сестрой кружку с дымящимся кофе.
— Может, и женюсь, — пожимаю плечами, встречая изумлённый взгляд сестры.
— Шутишь? — недоверчиво уточняет она.
— Не шучу, Вик, — серьёзно говорю я, отрицательно тряхнув головой.
— Что и прям любишь ее? Или в Париже по русским бабам изголодался? — откровенно насмехается Вика, считая меня легкомысленным дебилом. Вообще-то, это отнюдь не моя роль. Мне с детства приходилось и думать, и отвечать за двоих.
— Русских баб в Париже навалом, и я там в общей сложности провел не больше месяца.
— Вот такую ты, значит, жизнь нашей Варе хочешь предложить, — кривится сестра, скрещивая руки на груди. — Она в Парижской квартире одна кукует, ты по Африкам с камерой скачешь, и домой наведываешься, как капитан дальнего плавания раз в полгода? Молодец, Макс, хорошо придумал и главное удобно. Для тебя удобно! Самое дерьмовое, что она согласится, потому что молодая и глупая, и любит тебя говнюка.
— Вик, я не хочу спорить. Сейчас не лучшее для этого время, — пытаюсь закрыть тему, пока наш диалог не вылился в очередной скандал.
Но, честно говоря, приведенные сестрой аргументы, заставляют меня задуматься. Я реально постоянно в разъездах. Пусть не на полгода, но командировки иногда затягиваются на два-три месяца. Отпуск длится от недели до двух.
Насколько хватит самоотверженной Варькиной любви в таких реалиях? Год, два, три? А я? Я смогу гарантировать ей верность и преданность во время своих длительных рабочих поездок?
— Макс, я говорила раньше и скажу сейчас, — сложив локти на столе, Вика поддается вперед, заглядывая мне в глаза. — Варя — не для тебя. Она простая, хорошая, искренняя, настоящая, чем и цепляет пресыщенных силиконовыми куклами мудаков. Но очарование ее юностью и слепым обожанием очень быстро пройдет. Вы кардинально разные, понимаешь? Тебе нужна женщина, которая поедет с тобой в джунгли, в пустыню, на Эверест, и в горячую точку, если понадобится. Которая будет жить вместе с тобой в палаточном лагере, таскать тяжеленные рюкзаки с аппаратурой, глотать раскалённый песок, задыхаться от жары и находить в этом то же самое, что видишь ты. Это не Варя, Макс. Она мечтает получить образование, открыть студию ландшафтного дизайна и высаживать цветы возле уютного домика, где ее будут ждать любящий муж и дети.