Горло сжато словами, кошачьми мягкими лапами,Я иду к тебе снова – на ощупь, без компаса с картами,Сердце бьет метрономом, дорожными злыми ухабами…Все в порядке.Все правильно.Звезды в лицо – миллиардами.
Оглянуться – плохая примета…
Оглянуться – плохая примета. Легко не успетьНа автобус, который уходит в обратный путь.Мир как старое фото. Вместо неба – красная медь,Воздух полон дождем так, что кажется, не вдохнуть.Первый шаг по сырому асфальту, поход налегке,Отдающийся звоном подков на твоих сапогах.Вместо солнца китайский фонарик зажат в кулаке,Все как было, но если подумать – то все не так.Если верить в автобус, тогда он конечно придет,Скрипнет дверью, поманит шофером, подаст билет.Если верить… А если не веришь, тогда вперед,Меряй тропы шагами, жди поезд, которого нет.Оглянуться – надежный способ сойти с пути,Оторваться от Дикой Охоты за левым плечом…Остановка. Смотри. Небо рушится там, впереди,С красной медью осколков.Но тебе уже все нипочем.
Ветер
Расскажи-ка мне сказку, ветер,Не спеша, обо всем на свете.О побеге и о возвращении,О бессоннице и о прощении.О любви и большой удаче —Ну, а как же еще иначе?
Расскажи мне всю правду, ветер,Как срываются двери с петель,Как влюбленные спят в обнимкуУкрываясь рассветной дымкой.Как сухими глазами плачут,Ну, а как же еще иначе?
Расскажи мне скорее, ветерПро того, кто за всех в ответе.Как зовут его, где он ходит,С кем он ночи и дни проводит.Он ведь бог, это что-то значит.Ну, а как же еще иначе?
А когда ты мне все расскажешь,Легким смерчем в пыли пропляшешь —Ты со мной помолчи немного,Задержись на моем пороге.Видишь, я ничего не прячу.Да и может ли быть иначе?
Весеннее
Андариэль мертва. Караван идет в Лут Голейн.Завтра коммандеру Шепарду обратно на Цитадель.Выплесни из стакана остатки и вновь налей,Слушай, как за окном весна играет ночную капель.
Улицы Сайлент Хилла опять затянул туман.Где-то в тумане Алесса кричит из последних сил.На «Ишимуре» не спится Айзеку Кларку – пьян,Вертит в руках фотографию той, для которой жил.
Андариэль мертва. Караван отмеряет дни.Только Дюк Нюкем форевер, ему никого не жаль.Шепард с кошмаром борется, комкая простыни,А за окном галактика вертит свою спираль.
Нет. Ничего не кончается. Слышишь? Зовет туман.Пепел пустого города, угли звездных полей…Полный форсаж, «Нормандия»! На мостике капитан!Курс… тут уж как получится.Можно и в Лут Голейн.
Четыре города
Я пил и пел. Я знал немногих женщин,И много больше знал чужих гитар.Я уходил, забывчив и беспеченИ возвращался, с корабля на бал.
Курил ночами в тамбурах вагонов,Дыша в обледеневшее стекло.И множество ночей, порой бессонныхСквозь мои пальцы водкой протекло.
Хронически удачей обделенный,Менял дома, углы и города…И как обычно, десять раз влюбленный,«Всегда» я путал с «больше никогда».
Сбивая трассой каблуки ботинок,Метался, замыкая путь в кольцо.И жизнь, нелепой россыпью картинок,Швырял сибирский ветер мне в лицо.
Тюмень учила жить. Омск штопал раны.Брат-Новосиб встречал и провожал.И Красноярск сквозь стылые туманыСпасал меня и за руку держал.
Четыре города. И расстоянья между,Где каждый вздох я помню наизусть.Вы много раз давали мне надежду —Мне нечем отдарить.Но я вернусь.
Красноярск
Послевкусие. Ветер в моей руке.Словно камень, катящийся к Енисею,Я забыл все слова на своем языке.Я хочу рассказать, но так не умею.
Глубже вдох. Пусть воздух легкие рвет.Это вкус Сибири, бог всякой сласти.Под ногами город, и сердце жметТело, будто стакан, перелитый счастьем.
Послезвучие. Город глядит в глаза,Ледяными зрачками врастая в душу.Красноярск, красно-ярые небеса —Я вернулся.Брось ногу на тормоза,Подожди чуть-чуть. Покури. Послушай.