Она медленно, но верно сходила с ума.
Ну, если утрировать. А так, у неё был отходняк, после поглощения кусочка Души Тёмного Лорда. Запоздалый весьма отходяк. А может, у неё шок тогда был? Мерлин его знает…
— Нокс. – негромко звучит заклинание отмены. Девушка сфокусировано смотрит на погасший кончик волшебной палочки, а потом задумчиво без каких-либо звуков делает движение волшебной палочки.
«Люмос» - мысленно звучит приказ, а девушка мысленно представляет, как огонёк зажигается ещё раз.
Секунда, две, три…
И Люмос, действительно, поначалу неуверенно, а потом всё ярче и ярче начинает гореть.
Получилось? Очаровательно. Вряд ли пригодиться, однако… Это уже прогресс.
Она улыбнулась наблюдающему за ней блондину и тут же отвернулась, обращая свой взгляд снова к огоньку, так и не заметив необычной реакции юноши.
Почему-то девушке казалось, что если бы не крестраж, возиться бы ей с этим куда дольше.
Намного дольше.
***
Три Слизеринца сидели в защищённом заклинаниями приватности и заглушки всяких звуков кабинете и с тревогой смотрели друг на друга.
— Что происходит, Малфой? – тихо спрашивает Панси, называя друга по фамилии – так она делала лишь в тех случаях, когда была излишне напугана или очень зла. И в данном случае, первое было ближе всего к истине.
Юноша молчал, стараясь не смотреть на друзей. Сказать – значит подставить Блэквуд. Промолчать – подставить друзей и поставить в тупик всё расследование. Да и эти двое с поистине змеиной изворотливостью будут искать ответ. И, зная их, найдут. Как и проблемы на собственные головы. Да и на их с Гермионой головы тоже.
Да и для почти всех членов внутреннего круга это – уже не секрет. А отец Паркинсон состоит как раз в ближнем круге. Странно, что тот до сих пор не отправил своей дочурке предупреждение об Гермионе.
Он понимал, что оправдывает сам себя, но ничего не мог с этим поделать. Сейчас перед ним стоял выбор – падать в омут головой или обойти по краю, чтобы позже, возможно, оступиться. Он был готов идти за Гермионой, слишком уж та плотно вписалась в его серую жизнь. Причём, ещё до того, как правда о её происхождении раскрылась, а она стала вместилищем души Волдеморта. Нет, парень не был глупым настолько, чтобы не осознавать всю серьёзность ситуации в целом, да и совершенным романтиком тоже, чтоб повторять приключения Ромео. Он – Малфой, ему с детства вдалбливали в голову, что бездумно рисковать собой – лишь пустая трата времени и ресурсов. Он, как и все Малфои, был скор на ловкие решения и скользкие поступки, змеиная хитрость легко замела совесть, хоть и последнюю обмануть никто не в силах. Но все эти качества он направлял на благо Рода, семьи и самого себя. А теперь и Гермионы. Так что он надеялся не только сам выйти из игры с минимальными потерями, но и защитить её, строптивую, но такую верную и непоколебимую девчонку. И пускай она потом хоть сотни раз обижается на его решения и поступки!
Он понимал, что всецело и бесповоротно влюбился.
А все Малфои, как известно, однолюбы.
— Вероятно, вы всё равно скоро узнаете. – наконец тихо начал он, мысленно попросив у Блэквуд прощения. – Твой отец должен был догадаться написать тебе об этом, Панси. А она бы точно разболтала бы тебе, Блейз. Гермиона, она…
— Если ты скажешь, что она – вампир, или соврёшь, я тебя побью, обещаю. – мрачно говорит брюнет, сверля неторопливого друга взглядом. – Не до твоих ораторских способностей сейчас, Малфой. Мы видели, какие у неё были глаза! Алые! И если ты думаешь, что мы тупые, то ты глубоко ошибаешься.
— Отец описывал мне Тёмного Лорда… - тихо шепчит Паркинсон, вздрагивая, когда вспоминает о Тёмном Маге. – У него алые глаза, не так ли?
Малфой криво ухмыляется, и это откровенней всех ответов.
— Рассказывай. – буквально требует Забини.
— Она – крестраж, частичка Души Тёмного Лорда, называйте, как хотите. – скороговоркой произносит блондин. – Он поместил в неё часть своей Души, чтобы лучше контролировать её, будто бы Метки мало.
— Я не понимаю… разделить Душу, разве это возможно? – шёпотом вопрошает девушка, неверующе смотря на парней. Она, конечно, не раз видела у себя в домашней библиотеке талмуды по тёмной магии, там было огромное количество тошнотворных и мерзких ритуалов, но чего-то такого излишне противоестественного… Она даже не представляла, что такое вообще возможно. Да и вовсе об этом никогда не задумывалась. Подумать только, расколоть Душу! Невероятно! И страшно… до дрожи. На что ещё способен Тёмный Лорд? В который раз девушка обрадовалась, что её никто волоком на поклон к Лорду не потащит. По крайней мере до тех пор, как она не окончит Хогвартс. А там… выкрутиться как-нибудь. А может и у легендарного Поттера что-то да выйдет.
Драко не отвечает, просто не видит в этом никакого смысла. Он рассказал всё, что мог, сказать больше – значит подставить под удар Экз-Грейнджер и её странный, наполовину неизвестный ему самому, план, а этого он не хотел. Да и что он мог бы сказать? «Да, Панс, это вполне возможно. Вон Лорд такое практикует без особых уколов совести». Будто бы и так непонятно, что всё сказанное им, как бы странно не звучало, являлось жестокой правдой.
Всё это чертовски странно.
Забини тупо смотрел в одну точку, а затем нервно рассмеялся, вглядываясь в грязноватый потолок кабинета, где они сидели.
Покуситься на святое!
Да хоть они сотни раз отличаются от магглов, Душа – это нечто вечное, незыблемое, неотделимое. И разрушать её попросту, чтобы… что?
— Зачем? – побелевшими губами шепчет брюнет, спрашивая у блондина. Он знал, что это за дрянь – крестраж, да и, если бы не знал, Малфой весьма доходчиво дал этому описание. И конечно Блейз слышал, ЗАЧЕМ создаются подобные вещички. И очень хотел, чтобы это оказалось неправдой. Хотя и понимал, что возможность подобного невероятно минимальна.
Мерлин, Мордред и Маргана… Кажется, эту Войну Магическая Англия не переживёт.
— Насколько я понял, он хочет жить вечно. Быть неуязвимым. Неубиваемым.
— А Блэквуд ему на кой в качестве вместилища?! – лихорадочно соображая, воскликнул юноша. Не уж-то случайность или необдуманное решение? Ведь глупо так поступать… А может быть часть какого-то непостижимого плана? Ему резко становиться душно, липкий тёмный страх, который брюнет вечно загоняет в самый дальний угол своего подсознания, пробирается медленно, но целеустремленно, пользуясь его догадками в качестве проводника.
— Не знаю, она этого не рассказывала. Вероятно потому, что тогда ей было не до того, но она не сказала. Возможно, для лучшего контроля или типо того. Она ведь была подружкой Поттера. – говорит Драко и тут же хмуриться – «Подружка Поттера» почему-то звучит неприятно. Действительно, почему так может быть?
— Ты близок к верной догадке, Малфой. – хрипло говорит Забини, тяжко вздыхая. Ему не нравилось, ни то, что он понял, ни то, что это означает. – Он сделал это, потому… Потому, что Поттер не убьёт её. Он может и зол на Гермиону, но не настолько низок, чтобы без замедления лишить её жизни.
— Он уже кидал в неё заклятье Крёстного, даже не поморщившись. – хмыкает Малфой. – Да и почему Избранный должен её убивать?
— Он был очень зол, а она, как ему казалось, заслужила. Дамблдор был его Наставником. – брюнет качает головой. – Включай мозги, герой романа, и не тупи. Ты же понимаешь, что пока есть хоть один крестраж – Лорд неуязвим. – блондин смотрит на него растерянно-непонимающе, и Блейзу становится его жаль, кажется, друг даже и не задумывался об обратной стороне этой чертовски неприятной ситуации. Забини не хочет произносить вслух то, что упускает из виду юный Пожиратель Смерти, но понимает, что просто невероятно сильно нужно натолкнуть друга на верный ответ. - А Поттеру крайне необходимо убить Тёмного Лорда.
Серые глаза смотрят шокировано, и брюнет устало прикрывает глаза, чтобы этого не видеть. Было неприятно от осознания только что сказанного им самим. Не только потому, что это знание может причинить боль Малфою, но и потому, что он чётко осознал, что не желает подобной участи Блэквуд. Он, конечно, и раньше относился к девушке нейтрально, причём, скорее доброжелательно, чем игнорирующе, уважая за тягу к знаниям, но теперь, узнав её поближе, увидел в ней ту, что, возможно, в скором времени сможет стать им троим прекрасным другом. Она была упряма, могла сделать всё наперекор, но при этом ужасно предана и верна тем, кого однажды назвала своими друзьями или же близкими людьми. Именно поэтому его так удивило то странное представление, провёрнутое необычной Гриффиндоркой и странным пожилым магом-директором. Не то, чтобы это было так заметно… По правде говоря, поначалу он даже не догадывался о подобном, а просто был в растерянности и не понимал, как же такое могло произойти, но узнав Экз-Грейнджер получше он мог сказать с полной уверенностью – она не способна на предательство. И юноша совсем не понимал, как тот же Поттер, ладно, не будем учитывать Уизли, не понял этого.