Так что терять девушке было что.
Впрочем, разве смертник нуждается в какой-то там надежде да любви без будущего?
Тем более, что даже если исчезнет надежда, Гермиона не отступит. У неё был план, уверенность в этом плане, шанс, что всё получится… Чертовски большой, откровенно говоря, шанс по нынешним неудавшимся тарифам жизни.
Спасти всех, пожертвовать собой – это так по Гриффиндорски. Вот только теперь Экз-Грейнджер – Слизеринка, и она не обольщается – навряд ли кто-то назовёт её поведение героизмом, скорее инстинктом отчаяния. Да и… ну умрёт она, забрав осколки Души Тёмного Лорда за собой, и что? Гарри всё равно придётся сразиться с Милор… Волдемортом.
Впрочем, это уже не её проблемы.
Цинично? Пожалуй.
Однако, пора действовать. Гермиона касается Чаши, заранее зная, что всё произойдёт в разы легче, чем раньше, и она даже останется в сознании. Откуда такая уверенность? О, если бы она сама знала…
Как только её рука касается Чаши, Зов Крестража усиливается до невозможности, а сознание девушки тут же заполняет сильнейшая боль. Не такая сильная, конечно, как та, что она испытывала во время посвящения в Пожирательницу, и уж точно не такая ужасная, как в момент превращения её в Крестраж Милорда, так что Гермиона даже не кричала, лишь губы её искривил жуткий оскал, а глаза засияли алым.
***
**Внимание! Гермионе уже исполнилось 18, ибо в каноне у неё день рождение в сентябре, а с тем итогом, что она шастала на 3 курсе с Маховиком, то и все 19. С Драко дела обстоят таким образом, я – нехороший автор, полезла в неканон, так что предположим, пусть у блондинчика день рождения будет тоже осенью, примерно в ноябре, так что в фанфе ему тоже 18 уже стукнуло. Все совершеннолетние. События происходят в Малфой-Мэноре, Хогом там даже и не пахнет, так что школьных декораций нет – всё нормально. Все законы соблюдены. **
Кто, вспомнив эту ночь с любовью,
Зажжет свечу во имя нас?
Сегодня, истекая кровью,
Танцуем мы последний вальс.
Твои прекрасные одежды
Окрашены в кровавый цвет.
И места нет былой надежде,
И прежней жизни тоже нет.
ПОСЛЕДНИЙ ВАЛЬС
(найдено в сети.)
— Всё нормально? – негромко спрашивает блондин, будто боясь заглушить треск дров в камине.
— Всё прекрасно. – пожимает плечами девушка, заворожено смотря, как языки пламени пожирают полена.
— Не так ты себе представляла Рождество, да?
— Рождество, ель, праздник – всё это сплошные глупости для тех, кто рад в пустую потратить драгоценное время. – бормочет блондинка. – Мне не с кем было бы его праздновать, помнишь? – спросила у него Гермиона, и тут же искренне добавила, улыбаясь почти счастливо. – А тут есть ты.
Затянулась неловкая пауза. Впрочем, неловкой она казалась лишь Драко – Гермиона теперь мало что чувствовала, да и любовь к парню буквально затапливала разум, не терзаемая чувством вины от скорой разлуки. Посмертной.
Впрочем, Блэквуд было почти что всё равно. Она была готова к этому, страха в Душе осталось разве что совсем немного, да и прижалась уже мысль о её скорой кончине.
Но перед своей смертью девушка должна была забрать ещё один кусок Души Милор… Волдеморта… А это грозило ей потерей последнего, что у неё осталось в закроме её жалкой, осквернённой крестражами, душонки – чувства любви. И терять его не то, чтобы не хотелось, но было столь тяжело, что бывшая Гриффиндорка решила повременить… хотя бы немного.
Хотя, будь у Слизеринки всё в порядке с совестью, девушка, вероятно, не стала морочить голову юноше – у их отношений не было будущего.
Но было настоящее, как правильно рассудил эгоист внутри неё, подстрекаемый романтическими чувствами да призрачной празднично-волшебной атмосферой Рождества. Всё же, чтобы не говорила Экз-Грейнджер, а в её памяти ещё сохранились Рождественские вечера, полные тёплого ощущения уюта.
— Как бы ни было лестно это слышать, но твоё замечание о Рождестве меня пугает. – Драко позволил себе расслабиться и облокотиться об диван, благо, они сидели для пущего удобства прямо на ковре. Гермиона, на мгновенье потерявшая от его телодвижений опору, так же облокотилась, только уже на него. – Хотя не могу не сказать того же: я безумно рад, что ты тут. Хотя и предпочёл, чтобы это было при более радостных обстоятельствах.
— Ммм, например? – Блэквуд кокетливо сверкнула глазами.
— Ну, для начала, чтобы вокруг не было всего… этого. Сама понимаешь, всё это противостояние…
— А ты не боишься говорить об этом мне? – она лукаво улыбнулась, поудобнее устраиваясь в объятьях юноши.
— Я тебе доверяю. – Малфой улыбается немного неловко. Ему до безумия нравится такая Гермиона: мягкая, спокойная, уютная… Не такая, какой он привык её видеть в прошлом, до всей этой истерии, и уж точно не такая, какой она стала за последний год. И было до дрожи странно ощущать ответные чувства с её стороны, ведь до этого она держалась как-то отстранённо, хотя они оба знали о своих симпатиях друг к другу. Он молчит мгновенье, а после задаёт вопрос, на который ему действительно важно знать ответ. – А ты?
— Доверье нужно заслужить, Драаако. – тянет девушка, зажмуриваясь на несколько секунд. Она молчит, он – тоже, напряжённый до придела ожиданием. – Поверь, ты знаешь обо мне больше, чем другие. Наверное, больше, чем я сама. – последние слова немного отдают ложью, но блондинка не подаёт виду. – Хотя и не всё, конечно. – она открывает глаза и натыкается на серьёзный взгляд стальных серых глаз. – Конечно доверяю. Разве может быть иначе?
«Может» - мелькает в мыслях у блондина, но он не озвучивает это вслух, а лишь ближе прижимает девушку к себе, отчаянно не желая отпускать её.
— Задушишь. – не совсем искренне смеётся девушка, но юноша этого не замечает.
— Прости. – он слегка виновато улыбается, даже не думая разжать объятья. – Прости.
— Знаешь, мне кажется, я совершу сейчас глупость. – шепчет Гермиона, оборачиваясь на парня, но не вырывается из объятий, а затем и вовсе тянется за поцелуем. – Но, Мерлин, как же я хочу совершить эту глупость!
И он отвечает. Искренне, страстно, но нежно. За одним поцелуем последовал и второй, и третий… А за ними ещё целые сотни касаний губами к губам, и не только…
(И автор действительно не может описывать это. И даже, если бы мог, нет, нет и нет. Извините. Но, думаю, все поняли, что должно будет произойти.)
Гермиона просыпается позже, чем Драко, и сразу натыкается взглядом на разглядывающего её лицо блондина. Приподнятая в немом вопросе бровь показывает всё её недоумение, но юноша на это только улыбается, немного растерянный, но одухотворённый. И девушка не может не улыбнуться в ответ, возможно, не так искренне, как парень, но всё же.
— Жалеешь? – вопрос срывается с губ Слизеринца раньше, чем он успевает остановиться.
— Нет. И не думаю, что когда-нибудь пожалею. – мурчит девушка, но тут же морщится от лёгкого дискомфорта. Драко, немного покрасневший, тут же протягивает её обезболивающее зелье. – Спасибо.
Он только обнимает девушку ещё сильнее, прижимая к себе.
***
Их своеобразные отношения длятся почти до самого конца рождественских каникул. И вроде бы всё хорошо, ну, почти, но беда пришла откуда её не ждали. По крайней мере, не ждала Гермиона.
Оставалось от каникул всего ничего. Сегодня они ещё ночуют в Мэноре, а завтра поздно вечером отбывают в Хогвартс камином. И спать подозрительно не хотелось, и так уютно было разговаривать друг с другом…
Ага, было. До того, как Малфой не начал говорить о том, о чём по определению знать не должен был. Вернее, знать-то он знал, как и некоторые посвящённые в эту тайну Пожиратели, но догадываться о её плане и его нюансах не должен был.
— Мерлина ради, Драко, умеешь же ты разрушить всё веселье. – ворчит сердито Гермиона, устало прикрывая глаза. Вся романтика ситуации тут же сошла на нет, да и общий уют атмосферы куда-то пропал.
— Мы можем попробовать найти другой способ. – увещевал блондин, смирившийся со своей излишней говорливостью. Куда только девается его хвалённая холодность и рассудительность рядом с ней? – В библиотеке…