И ножи.
Последний, настоящий, я ему за «несмышлёныша» и показала. Восемь лет разницы не давали ему права записывать меня в дети.
— Дедуль, оставайся дома. Твои колени таких подъемов и расстояний не выдержат. Мне Василиса твоей безвременной кончины не простит.
— Не могу, несмышленыш. Твоя сестра не забудет, если ты потеряешься по малолетству. Опять же киднеппинг — дело во всех странах распространенное. Я тебе как представитель закона говорю.
— О да, знаток, работающий юристом «Юнионмаша».
— Так, брейк оба! — Енька вмешалась, пожалуй, вовремя.
Постановила, что Гарин едет со мной, иначе уже они с Васькой свою поездку на горячие источники отменят и со мной за двести с лишним километров попилят. Этого допустить не могла уже я, зачатки совести не позволяли.
Или её остатки.
В любом случае, становиться, и правда, ребёнком, из-за которого меняют планы я не хотела, как и быть третьим лишним, при котором обсудить можно многое, но не всё. Этого же всего, что говорится лично и без свидетелей, и у Васьки, и у Женьки за два года накопилось изрядно.
По крайней мере, на месяц им хватило.
А мне хватило Гарина, который составить компанию отчего-то сам вызвался.
Самоубийца.
Ибо его «несмышлёныш» был жутко обидным.
А обижаться я умела, поэтому всю дорогу до Манали и в Манали про свой преклонный возраст, ревматизм, остеохондроз и заодно старческий склероз Гарин выслушивал. Я, разойдясь и войдя во вкус, красочно рассуждала про слабое сердце и умеренность физических нагрузок, в том числе постельных. Проверяла с самым заботливым и обеспокоенным — врач я или кто⁈ — видом пульс, пока меня… не поцеловали.
В замке Наггар, на галерее второго этажа, куда посмотреть на виды горных пиков, белых шапок, близких облаков и малахитовых деревьев я поднялась. Насмотреться, чтоб до конца и равнодушия, у меня никак не получалось.
Я могла вечность глядеть на горы.
Быстрые реки-водопады.
На древние, затерянные среди камней и лесных массивов, храмы, в которых молятся тем богам, о которых раньше даже не слышалось.
Я чувствовала, забираясь на очередную высоту, раз за разом удивление, что так бывает, существует на самом деле, и детский восторг, от которого дыхание перехватывало и внутри всё замирало.
А после дышалось так, чтоб полной грудью и до головокружения.
До выветренных мыслей.
Я восхищалась, не веря в реальность, Гималаями, а Сол, которому куда больше подходит имя Савелий, все виды собой закрыл и поцеловал.
Это запомнилось хорошо.
Там люди, экскурсии, незнакомая речь, коровы, в конце концов, а меня тут целуют… почти первый раз в жизни целуют. Или не почти, как-то вот со второй секунды осозналось, что раньше я никогда не целовалась.
Не было, чтоб мир куда-то — возможно, в саму Паталу[2] — проваливался.
Темнело перед глазами.
Жмурилось от того, что чужие губы давили и требовали, скользил, дразня, язык. Гуляли вместе с ветром руки, трогали, прижимая к себе, спину, кожу и линию позвонков, по которым чужие пальцы, поднимаясь, вели.
И… и оттолкнуть, обрывая ощущения и горячий стук в ушах, не хотелось.
— Как ты меня достала, — это Гарин выдохнул совсем близко и обреченно.
Не отпустил.
Пусть под ребра я ему и врезала, ответила машинально:
— Ты тоже не подарок.
Кто-то, проходя мимо, шёпотом обменялся.
Покосился на нас весело.
А Гарин, продолжая обнимать одной рукой, одёрнул мою майку, спросил без перехода светским тоном:
— Так тебе понравился этот отель?
— Очень красивая резьба, — я согласилась столь же чинно и пристойно, не слыша и не понимая свои же слова, что были отдельно от меня, от эмоций, которые грохотали вместе с сердцем. — Пол такой деревянный ещё. И вообще, дерево, камень. Аутентичненько. Очень.
— Я тоже думаю, что можно здесь переночевать, — он кивнул важно и сосредоточенно.
Но беснующиеся в глазах чертенята с образом солидности и респектабельности не вязались.
И рука, которую ниже спины я почувствовала.
— Только номера берем два.
— Два?
— Два, — я подтвердила уверенно.
Спать с Гариным я была не готова, даже если и целовался он так, что снова хотелось. Впрочем, не только мне, но… дверь, отпечатывая в памяти бесшабашную и мальчишескую улыбку, я перед ним закрыла.
Не спала всю ночь, думая… обо всём и сразу.
Я крутила телефон, борясь с желанием открыть и посмотреть фотографии со свадьбы Измайлова, которая позавчера случилась. Это ведь так просто было открыть, пара касаний экрана и… белое платье невесты, счастливые лица.