– Которых так много, что всех не перечислить, – смиренно кивнул он.
– И в этом вся правда, – протянула Сара. – У вас и ваших церберов репутация диких и необузданных.
Общество считало Грифа и двух его друзей Коннора Линсли и Кэмерона Дэггетта опасными людьми из-за их абсолютного пренебрежения правилами и нормами приличного поведения.
– Но вы-то знаете наши секреты – на самом деле мы безвредные комнатные собачки, – ответил Гриф. – Мы способны только лаять, но не кусаться.
– Ха! – фыркнула Сара. – Возможно, Ирландского Волкодава и приручили… – Коннор получил прозвище этого ирландского пса, потому что его мать была уроженкой Изумрудного острова. – Но вы и мистер Дэггетт все еще весьма опасны. Между прочим, как рана на ноге у вашего друга?
Их разговор неожиданно прервал стук в дверь, сопровождавшийся громким криком:
– Нет, мадам, вам нельзя туда входить!
– Можно, – был ответ, и дверь распахнулась.
Гриф увидел, как хрупкая фигурка оттолкнула портье и проскользнула в комнату. Скромная шляпка, яркое немодное платье, крепкие ботинки, суровый взгляд. Поскольку Гриф был признанным знатоком в оценке женщин, он мгновенно распознал, к какому типу женщин она относится. Незнакомка была не женщиной легкого поведения, а респектабельной дамой.
«Не избежать неприятностей», – мелькнуло в голове маркиза.
Слава Богу, к нему это отношения не имеет. Выйдя из круга света, Гриф прислонился к какому-то шкафу, ожидая, какие искры высекут эти глаза.
– Насколько я понимаю, вы владелица этого заведения? – Вошедшая указала пальцем на Сару.
– Да. – Сара протянула руку для приветствия. – Я Сара Хокинс. А вы кто?
Дама мгновение колебалась, но потом хорошие манеры взяли верх, и она неохотно кивнула:
– Леди Элиза Брентфорд.
По контрасту с суровым выражением ее лица голос у нее был низким и сочным, и от его звука по спине Грифа побежали мурашки. Голос лился гладко, словно шелк, но в нем слышались какие-то необычные нотки.
Эффект получился неожиданным. Эротичным.
Гриф внутренне содрогнулся. Откуда появилась такая странная мысль? Леди выглядела так, будто в ее словаре никогда не было такого слова, как «эротика».
И все же…
Вопреки строгой прическе и скромному цвету ее одежды что-то в леди Брентфорд было неожиданно чувственным.
– Могу я предложить вам что-либо выпить, леди Брентфорд? – вежливо спросила Сара. – Если виски вам не по вкусу, я прикажу, чтобы принесли чай.
– Благодарю, – холодно ответила леди, – но я пришла не с визитом.
Гриф попытался стряхнуть с себя странное оцепенение.
– Ах так. Тогда, я полагаю, вы ищете лорда Брентфорда.
– Господи! Ничего подобного. – Леди состроила гримасу. – Лорд Брентфорд уже два года как в могиле, и я искренне молю Бога, чтобы он не поступил с ним как с Лазарем.
Небольшая морщинка появилась у Сары меж бровей.
– В таком случае простите меня, но…
– Я ищу своего брата, лорда Гарри Лита.
– У нас сегодня много народу, и я, к сожалению, не знаю всех по именам. Может, вы мне опишете вашего брата?
Лит. Гриф постарался вспомнить. Фамилия вроде была знакома. Да, да, всего неделю назад… Зеленый юнец, который задавал какие-то наглые, оскорбительные вопросы, рассуждая о том, какие кисточки выглядят лучше на его модных сапогах.
– Среднего роста и довольно щуплый, – ответил за нее Гриф. – Светлые напомаженные волосы уложены в сложную прическу. – Короткая пауза. – И бакенбарды, которые делают его похожим на пуделя.
– Это он. – Леди Брентфорд медленно повернулась к Грифу. – Он ваш друг?
– Боже упаси, – не слишком вежливо откликнулся Гриф. – На самом деле он всем досаждал, и мне пришлось быть довольно грубым.
– Да, с ним это часто бывает. – Голос оставался спокойным, но глаза выдавали тревогу. – Он здесь?
Сара вопросительно взглянула на Грифа.
– В комнатах, где сидят за картами, – пробормотал Гриф. – Поищите его в Восточной гостиной. В моем клубе ходят слухи, что лорд Лит играет по-крупному. – Пауза. – А почему именно так – одному Богу известно. Оригинальный молодой человек. Когда он пьян, то и до десяти сосчитать не может.
Несколько смущенная, Сара откашлялась.
– Леди Брентфорд, в заведениях, подобных этому, существуют, как бы это сказать, некие неписаные правила. Джентльмены должны быть уверены, что им, во-первых, будет обеспечена анонимность, и, во-вторых, никто не будет отрывать их от игры.
– Я проделала весь этот путь из Оксфордшира, чтобы встретиться с ним. Дело чрезвычайной важности.
Было заметно, что гостья сердится, хотя она очень старалась сдерживаться. Но был ли это только гнев? Может, страх? Гриф внимательно на нее посмотрел.
– Да, я понимаю, – сказала Сара. – В таком случае я сделаю исключение.
– Спасибо, – прошептала в ответ леди Брентфорд.
– Я вас покину на несколько минут. Пойду посмотрю.
Грифу показалось, что леди Брентфорд не очень понравилось, что ее оставляют наедине с незнакомым джентльменом. Она мельком взглянула на Грифа и, видимо, решила, что из двух зол надо выбирать меньшее.
Когда дверь закрылась, она громко выдохнула, повернулась спиной к Грифу и стала рассматривать гравюру, висевшую над книжными полками.
Неприятности, напомнил он себе. Он всегда прислушивался к своему внутреннему голосу, и это помогло ему выжить в жестокой войне Англии против Наполеона. А сейчас в его голове военные барабаны выстукивали яростную дробь.
Не-при-ят-нос-ти, не-при-ят-нос-ти, не-при-ят-нос-ти.
Мудрой стратегией было бы допить виски и тихо удалиться. Что бы ни привело эту даму сюда, его это не касается.
Но вместо этого он поставил стакан и шагнул в круг света.
– Я хочу извиниться за это произведение искусства, леди Брентфорд. – Теплое дыхание каким-то образом проникло сквозь тугой узел волос на затылке и защекотало кожу на шее. – «Волчье логово» не часто принимает у себя респектабельных дам.
– Не стоит извиняться, – ответила Элиза, леди Брентфорд, пытаясь не замечать волну жара, медленно прокатившуюся вниз между лопаток. – Я не упаду в обморок от шока. Мне уже доводилось лицезреть мужское достоинство раньше, сэр.
Джентльмен рассмеялся, и хотя звук его голоса был легким, как ветерок, жар в ее крови повысился еще на один градус.
Разыскивать Гарри в небезызвестном борделе и карточном притоне уже само по себе было достаточным для того, чтобы прийти в смущение, но почему она оказалась в слабо освещенной, неизвестно кому принадлежащей комнате и рассматривает непристойную гравюру вместе с самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо встречала в своей жизни?
Это было непостижимо.
– Возможно, – ответил джентльмен, – но вряд ли вам доводилось наблюдать такое большое число мужских органов одновременно.
Он встал с ней рядом, и она заметила, как блеснули смешливыми искорками его глаза.
Элиза моргнула. Как это несправедливо, что Господь наградил такими привлекательными глазами явного повесу, мелькнуло у нее в голове.
– Да еще в таком разнообразии любовных поз, – добавил он.
Элиза отошла немного в сторону, потому что близость этого человека оказывала на нее странное влияние. А ей и так уже было не по себе от мысли, что ей придется встретиться лицом к лицу с братом. В таком месте…
– Похоже, что ловеласы тратят все свое время на карточную игру и игры в постели, – отреагировала она насмешливо. – Ваше присутствие здесь свидетельствует о том, что эти игры и вам знакомы.
Вместо того чтобы обидеться на эту намеренную грубость, он снова рассмеялся.