Примерно часа через полтора они попрощались с Дмитрием и пошли в сторону дома. Костя снова взял Марину за руку, и ток прошел через ее тело. Он уверенно вел ее по тем же улочкам. Она уже основательно опьянела и повеселела. Радость переполняла ее! На улице было так красиво, так тепло и так по-весеннему легко. По дороге они заходили во все магазины и аптеки, которые им встречались, чтобы найти зубную щетку.
Константин смеялся:
– Представляешь удивление аптекарей, когда парень и девушка ночью заходят в аптеку и спрашивают ни что-нибудь, а…
– Зубную щетку! – в один голос с ним закончила предложение Марина.
Щетку не нашли, а Марина все еще убеждала себя, что ничего лишнего никто не допустит даже в мыслях. Просто общение. Да, очевидно, симпатия есть. Какое общение без нее? Но не более.
Зашли домой. Болтали без остановки. Костя открыл очередную бутылку вина и разлил по бокалам. Марина попросила у него какую-нибудь домашнюю одежду, чтобы уже наконец уютно сидеть на кухонном стуле. Он стал уговаривать ее не делать этого.
– Мужская одежда на женщине – это так не сексуально.
– Да я тут вроде не соблазняю тебя, а просто хочу расслабиться и выдохнуть. Весь день ходить в платье не очень удобно, если честно, – улыбнулась Марина, уверяя себя в том, что ей нет дела до сексуальности в глазах Кости.
Он дал ей свою футболку и спортивные штаны. Закурил, облокотившись на стол. Костя щурился от дыма, как герой французского черно-белого фильма. Марина делала вид, будто не замечает, как пространство буквально наполняется током. Как электризуется все вокруг. Как ее саму пронзает током от макушки до пяток.
– Расстегни, пожалуйста, платье, – тихо попросила она.
Костя молча расстегнул молнию. Она переоделась в ванной и вернулась за стол. Марина утонула в его футболке и спортивных штанах, но расслабилась, ведь на физическом уровне ощутила комфорт.
Паузы в разговоре становились длиннее. Электричество становилось все более осязаемым. Они внимательно смотрели друг на друга. Молчали.
– Что? – не выдержала Марина.
– Ничего, – глухо ответил Константин.
От неловкости Марина начала ерзать на стуле и, чтобы оттянуть время, сделать перерыв в молчании и многозначительных взглядах, она схватила телефон и побежала ставить его на зарядку. Зачем было нужно все это прерывать? Она и сама не понимала. Марине почему-то стало очень страшно от накалившейся обстановки. Хотя все, что было нужно в этой ситуации, – просто довериться собственным эмоциям.
Телефон вновь известил о пришедшем сообщении, но девушка даже не пыталась разуверить Костю в том, что пишет не Паша, не Влад и не мифический Антон. Тогда она еще не до конца понимала, что фантомное общение с поклонниками сильно бьет по Косте, обижает и отталкивает его. Она думала: «Он ведь знает про двух мужчин, все понимает, значит, мной всерьез не интересуется». А он думал: «Раз в этот вечер она выбрала меня и проводит время со мной – это значит только одно: она выбрала меня».
Костя и Марина уже вконец были пьяны и изъедены собственными эмоциями, но здравый смысл подсказывал: если завтра оба хотят встать на работу, то лучше уснуть сию секунду.
– Ну что, постелешь мне здесь? – кивнула Марина на диван в гостиной.
Костя искренне удивился:
– Марин, ты на самом деле собралась спать отдельно?
– Ну да, – рассмеялась она. – Мы ведь вроде это обсуждали. Могу уехать, конечно.
Улыбка исчезла с лица Кости, он стоял в растерянности и явно не понимал происходящего. Ему было совсем не смешно. Он в напряжении отошел к раковине и начал мыть бокалы. И в этот момент Марина приняла худшее решение из возможных. Ей было неловко, ей хотелось как-то исправить недопонимание и вернуть легкость общения и даже легкий флирт. Все, что угодно, но только не это тяжелое напряженное молчание. Она подошла к своему телефону и зачем-то сымитировала телефонный разговор… с Пашей. Что-то бормотала в трубку, а параллельно думала: «О, Боже! Зачем я это делаю? Дура. Дура! Дура…» А что вы знаете о глупости?
Может, она хотела таким образом в очередной раз напомнить, что у нее есть мужчина, история с которым пусть и не очень жизнеспособная, но все же не завершенная? Может, посчитала, что легкая ревность на пользу? Может, хотела разрядить посторонним «разговором» обстановку? Она сама не понимала в тот момент, чем руководствуется.