Детектив промолчал, засунув руки в карманы своей кожаной куртки.
— Вот видите. Поэтому вы никогда не поймете, каково же мне. Даже не пытайтесь убедить меня в том, что завтра всё наладится. Я повторял себе это сам многие месяцы, но как видите, ничего не меняется, — развёл он руками.
— Я чувствовал, — признался детектив, и развернулся лицом к парню, в котором узнавал себя, много лет назад.
— Вы же специально так говорите. Хотите, чтобы я вам поверил?
— О, нет, если бы я хотел, как-то успокоить тебя, то попросил бы её поговорить с тобой, — кивнул он на меня. — Я этого совершенно не умею.
— Тогда, как вы справились с этим?
— До сих пор не справился, — ответил детектив, и снова убрав руки в карманы, посмотрел перед собой, а в голове проносились картинки из его детства и юности, которые он бы хотел навсегда забыть. — Будет ещё сложнее, но помни, что единственный человек, который устанавливает себе рамки — это ты сам.
— Звучит не очень ободряюще, — ответил парень уже более расслабленно.
— Я же сказал, что поддержка других людей не мой конёк. У тебя только два выхода: Слезть с этой крыши, пойти домой, и подумать над тем, что именно ты можешь изменить. Или же сделать шаг вперёд и навсегда быть свободным. Но стоит ли оно того? — закончил детектив свою речь и спустился вниз, направившись к выходу.
— Извините, — окликнул его Марк. — Могу я придти к вам в офис?
— Я не расскажу тебе, как нужно жить. Но умереть ты всегда успеешь, — бросил он ему через плечо, и ушёл, оставив после себя множество вопросов.
Не знаю, как его слова подействовали на этого парня, но на его лице отразилось какое-то просветление, будто часть его душевных ран затянулась. Он поднял голову к небу, по которому плыли облака причудливых форм и глубоко вздохнул.
— Я справлюсь, — сказал он сам себе и вместе со мной покинул эту крышу.
— Ты всё ещё думаешь про парня, которого мы спасли утром?
— По мне так заметно?
— Мне не требуется хорошо знать человека, чтобы понять, что у него на уме.
— Ну конечно. Простите, что забыла о вашей непревзойдённой способности, — съязвила я, и хотела уйти, но всего лишь фраза от него заставила остаться.
— Прости, — еле слышно сказал он, как будто боясь, что ещё кто-то кроме меня сможет услышать.
Я прямо посмотрела ему в глаза, пытаясь найти в них что-то, что ранее было скрыто.
— На самом деле ты имеешь полное право злиться на меня за то, что я говорил после первых наших общих дел. Но… — он замолчал, обдумывая, как же правильно преподнести мне следующую информацию, и я не торопила его. — Но я ничего не чувствую. С детства ничего не чувствую. Не понимаю, почему люди плачут или смеются. Поэтому, когда я вижу, как ты переживаешь, я просто не…
— Не продолжай, — остановила его я. — Разрешишь задать один вопрос?
— Да, я решил довериться тебе.
— Могу ли я помочь?
— Нет, никто не может. Мои родители обращались к кому только можно, но как видишь, результат нулевой.
— Я спрашивала не об этом. Ты сказал, что решил довериться мне.
— И я не отказываюсь от своих слов.
— Тогда позволь мне помочь.
— Ты зря потратишь время.
— Просто согласись, а будет ли потрачено время впустую или нет, узнаем после, — не отступала девушка.
— Тебе говорили, что ты странная?
— Да, только что, — улыбнулась я. — Ну так что, по рукам?
— Что же ты хочешь взамен?
— Просто стать хорошими коллегами, возможно, даже друзьями.
— Слишком просто, — прищурившись, сказал он.
— Ты же читаешь людей, как открытую книгу, неужели не видишь, что ничего противозаконного я не задумала?
— Иногда мне кажется, что рядом с тобой, во мне что-то начинает меняться. Поэтому, можешь приводить свой план в действие.
— Отлично! — воскликнула она, будто выиграла в лотерею крупную сумму денег.
А где-то глубоко внутри меня словно ожила часть, которая спала столько лет и теперь увидела свет, которым стала она. Это было начало нашего сближения.
Элизабет открыла глаза и посмотрела по сторонам. Ей казалось, что ничего не изменилось, и он также зайдёт с кружкой кофе и скажет: «Так и думал, что найду тебя здесь». Но, увы, в помещение не было никого, кроме неё самой. Впервые в жизни она завидовала Даниэлю. Она всегда называла его так, когда злилась. А теперь, когда их дружбе пришёл конец, решила, что никогда из её уст не прозвучит его настоящее имя. Обычно, такие воспоминания делают только хуже, но на неё они подействовали, как отрезвляющий удар. С этого момента она решила, что больше никогда не вспомнит об этом человеке. Встав и гордо расправив плечи, девушка намеревалась вернуться обратно в кабинет и игнорировать всё и всех, кто хоть как-то станет напоминать о нём. Дверь открылась с лёгким скрипом, оповещая о новом посетители.