— Да, в нем давно завелся бес. А на этой неделе он взвинчен больше обычного.
— Что ты о нем знаешь?
— Немного. Слышала, что в его резюме есть темные пятна. Пару лет назад он работал на «Пипл» и успешно продвигался по карьерной лестнице. Затем ушел писать книгу, но ее так и не опубликовали. До того как устроиться к нам, Райан скорее всего был фрилансером. Моне нравился его стиль, хотя незадолго до ее смерти я заметила у него на столе статью, буквально полностью перечеркнутую правкой. Полагаю, от этого никто не был застрахован.
— У него есть подруга?
— Не думаю. Ему иногда звонят по личным делам, но обычно друзья, не девушки. Райан по своей природе одиночка.
— Значит, он просто отказался ехать в автобусе со всеми коллегами.
— Возможно. Некоторые собирались подрулить на машине. Вероятно, среди них будет и Райан. Ой, знаешь, кто подкатил только что? Хиллари. Я видела ее около дома. Наверное, собирается вцепиться когтями в Дикера.
— Дикер и Фашистка. Как же они подходят друг Другу.
— Да, кстати, а что это за красавчик, с кем ты разговаривала у бассейна?
— Его зовут Боу Рейган. Работает с Дикером над каким-то проектом. К несчастью, он здесь не один.
— Ты имеешь в виду ту кралю, которая ковыляла по лужайке, словно первый раз ступает по траве? Он так увлеченно с тобой ворковал… Стоит попробовать перейти ей дорожку. Ты же сейчас ни с кем не встречаешься?
— Нет. С последней пассией рассталась несколько месяцев назади стараюсь избегать серьезных отношений.
— Могу поспорить, этот Боу способен изменить твой настрой.
— Вряд ли, если он с той блондинкой в вульгарных туфлях, — возразила я.
— Ты хоть слышала ее стервозный голос? Не думаю, что он сможет долго терпеть ее.
— А как у тебя дела? Влюблена в кого-нибудь?
— Я сейчас отдыхаю от противоположного пола. Впрочем, хотелось бы встретить человека, который бы меня обожал.
Пляж стал наполняться людьми с полотенцами и зонтиками. Одна парочка решилась искупаться, несмотря на высокие волны. Я загипнотизированно наблюдала, как они, отплевываясь борются со стихией. Над головой серебристые крошечные самолеты начали выписывать выхлопами какие-то слова. Мы с Джесси шагали еще несколько минут, а затем одновременно остановились и взглянули назад. Покрытый гонтом дом Дикера скрылся в дымке.
— Давай вернемся, — предложила я, боясь пропустить что-нибудь интересное.
— Хорошо, — согласилась Джесси. — Только обещай пообедать со мной. Иначе сегодняшний день превратится в корпоративное занудство.
Мы пошли обратно в том непринужденном молчании, которое обрели в машине. Мои мысли то и дело возвращались к Боу Рейгану, Его девушка вела себя чрезвычайно дерзко, и такая наглость приходит после долгого общения, когда уже полностью кем-то обладаешь. Что бы ни говорила Джесси, ситуация сложилась не в мою пользу. Хотя между нами с Боу, несомненно, проскочила некая искра.
Наконец показался дом. В открытом внутреннем дворе у фасада скопилось десятка два человек. Мы поднялись по старым ступеням и сразу напоролись на Дикера с Нэшем.
— О, посмотрите, кого прибило к нам волнами, — поприветствовал нас Нэш, широко улыбаясь. — Наслаждались песком и солнцем?
— Там просто восхитительно, — отметила Джесси.
— Том, вы, полагаю, уже знакомы с Бейли Уэггинс, — сказал Нэш. — А это Джесси Пендерграсс, наша автор и редактор. Том Дикер.
— Рада познакомиться. — Джесси протянула руку главе корпорации. На нем были брюки со стрелками цвета хаки и синяя рубашка от Ральфа Лорена. В ярких лучах солнца его искусственный загар выглядел неестественно оранжевым, словно его окунули в стакан фанты.
— Здравствуйте, господин Дикер! — выпалила я. — Извините, что подкараулила вас на днях.
— Ничего страшного. Почему бы вам не попробовать напитки? — предложил он, словно уже потратил на нас больше времени, чем ему хотелось бы.
— А зачем ты его караулила? — спросила Джесси, когда Дикер отошел.
— Потом расскажу.
Мы переместились к бару. Вся передняя стена дома состояла из одних окон и дверей. Из-за яркого солнца в них были видны только отражения людей во дворе. Помимо вина и иной выпивки, там были большие, покрытые инеем кувшины с охлажденным чаем и лимонадом. Мы с Джесси сделали выбор в пользу последнего. Он оказался невероятно вкусным: идеальное сочетание лимонного сока и сахара. Потягивая напиток, я окинула взглядом собравшихся. Среди них была горстка сотрудников «Базза» и восемь-десять человек с восемнадцатого этажа — подкрепление для Дикера, вероятно. Большинство моих коллег, видимо, разбрелись по пляжу или ушли к бассейну.
Я заметила Боу с девушкой и двумя мужчинами в легких пиджаках. Боу тоже меня увидел и, щурясь от солнца, улыбнулся мне. Я добродушно улыбнулась в ответ. Пока он с другой, пусть на большее не рассчитывает.
Два автора, друзья Джесси, поднялись во двор с противоположной стороны и пригласили нас исследовать вместе с ними местность.
— Вы идите, — сказала я им, — а я присоединюсь к вам через пару минут.
Вот мой шанс осмотреть дом Дикера. Конечно, вряд ли там найдется подушка, на которой вышито: «Я забил Мону Ходжес до смерти», но, может, мне удастся понять, что он за человек. Как только они отвернулись, я скользнула внутрь.
Средних размеров здание не отличалось изысканной архитектурой — просто прямоугольник, — зато какой декор! Вдоль стороны, выходящей на океан, располагался зал с высоким потолком и стеклянной стеной. Остальные стены покрашены в белый цвет, а пол выложен каменными плитками, которые словно украли из Вифлеема или Багдада. Внимание приковывали два резных шкафа в индонезийском стиле и восточные ткани, оранжевые, голубые и желтые. Над массивным каменным камином висела картина с изображением тигра, выполненного не на привычном смолисто-черном фоне, а маслом в абстрактной манере. Очевидно, все это дело рук дизайнера и ничего не говорит о хозяине.
В противоположных сторонах зала было две двери: одна вела в застекленную столовую, некогда служившую верандой, а другая — в небольшой милый кабинет с занавесками из бамбука. Убедившись, что вокруг никого нет, я зашла внутрь. Стены были завешаны фотографиями, на которых Дикер жал руку знаменитостям и сановникам, также имелась пара снимков на борту парусника размером с «Новую Шотландию». Он сколотил немало денег благодаря издательскому делу. Интересно, какой урон нанесла бы Мона своим уходом? Кабинет не открыл мне ничего нового о его владельце. В страхе, что меня тут могут поймать, я шустро огляделась и поспешила убраться оттуда.
В глубине дома, подальше от океана, нашлась и кухня — современная, начищенная, полная поваров и официантов. Высокий стройный мужчина с бритой головой стоял у входа в белой рубашке, черных штанах и галстуке-бабочке, нагружая поднос стаканами.
— Извините, во сколько обед? — поинтересовалась я. Он взглянул на меня с недоумением и продолжил свое занятие, проигнорировав вопрос. Или его нельзя трогать, или он не говорит по-английски.
Я направилась обратно в зал. Там по-прежнему никого не было, однако сверху донесся голос. Вся во власти любопытства, я поднялась по лестнице на пол-этажа и обнаружила небольшое пространство с телевизором. Мэри Кей сидела, развалившись на одном из диванов, и разговаривала по сотовому телефону. Она одарила меня фальшивой улыбкой и махнула рукой, будто куклой-рукавицей. Джесси оказалась права: Мэри походила на пирата — этакий капитан Крюк.
Пришлось спуститься обратно, чтобы не подслушать разговор. Внизу стоял не кто иной, как Боу Рейган. При виде его у меня сперло дыхание. Он, очевидно, заметил, как я направилась вверх, и ждал моего возвращения.
— Гуляете? — спросил он.
— Что-то вроде того, — ответила я, не понимая, как ему удалось ускользнуть от своей девушки. — Потрясающий интерьер. А где миссис Дикер?
— Дикер, как сказала бы моя мама, вечно свободный джентльмен.
— Вы с Юга?
— С чего вы взяли?
— Судя по словам, которые использует ваша мать. И Боу. Это южное имя.
— Моя мать родом из Джорджии, но мы там никогда не жили. Она встретила отца, когда они оба работали в Вашингтоне, а несколько лет спустя переехали на Манхэттен. А вы?