Слезы ручьями текли из глаз Ирины, но она их даже не вытирала, просто сидела на кровати, сжав кулаки и неотрывно глядя в глаза мужа. Ее немного потряхивало от всхлипов, но она не рыдала… просто плакала. Представляя их расставание…
А Глеб смотрел на жену и думал, что ни одна женщина не сделала бы больше для него, чем его жена: прощала, верила, поддерживала, выхаживала, а главное, преданно и беззаветно любила и всем сердцем любит его и сейчас! И он ее любит и никакая другая женщина ему не нужна…
— Клянусь, что никакая другая женщина не войдет в наш дом, как хозяйка! Клянусь, что наши дети не назовут никакую другую женщину мамой! Клянусь, что ни одна женщина не заменит в моем сердце тебя, любимая!
Сквозь слезы Ирина улыбнулась.
— Ты поклялся в том, в чем не властен… Сердце не подвластно разуму — оно любит вопреки всему.
Глеб улыбнулся в ответ — ни одну из своих клятв он не собирался забирать обратно… даже если его любовь когда-нибудь пройдет (об этом он даже думать не хотел), она навсегда останется в его сердце!
— Я постараюсь быть честным и откровенным… А теперь ты поклянись, моя строгая женушка! Поклянись, что никогда не станешь холодной, деловой, отстраненной от семьи стервой!.. то есть «бизнес-леди».
— Если хочешь… Клянусь, не становиться «бизнес-леди», а заниматься своей семьей… но при этом работать!
— Хитрюга! Ладно, принимается! Все, моя конфетка! Вытирай свои слезки и подставляй свои сладкие губки! Из-за твоих переживаний я хочу секса! Быстрого, жесткого и разряжающего!
— О-о-о! А…
— Знаю! И помню! — нежненько опрокинув Ирину на кровать, Глеб лег рядом, подтянул ее к себе поближе и начал раздевать. — Поэтому, мы не станем изобретать велосипед и займемся осторожненьким сексом.
— Нееет, — слезливо заныла Ирина, — хочу уже нормального, глубокого, чтобы чувствовать весь твой…
— Не соблазняй! На бочок… ножки вниз.
Целуя жену в плечико, он стал осторожно брать ее, придерживая за бедра, не давая ей сгибать ноги… она стонала и капризничала, хватала его и подпихивала в себя, а он рычал на нее, ругаясь, и даже шлепнул по попке, чтобы она не провоцировала и не отвлекала… она все же согнула ноги, открываясь ему, и он не смог устоять, и отодвинулся от нее, и стал входить глубже, и она засмеялась, потому что победила его упрямство и осторожность… она знала, как завести его, поглаживая и слегка пожимая его бока, талию, бедра… движения его убыстрились, стали короткими, резкими, приближая обоих к быстрому завершению, и она уже стонала и двигалась в его жарком ритме, помогая себе пальцами взлететь вместе с ним на «гребень волны»…
68
Через неделю Тамара Леонидовна переехала к дочери, и дни беременности для обеих стали пролетать совсем незаметно.
После переезда к ним тещи, Глеб вздохнул спокойно и вплотную занялся своей фирмой. После пережитого (предательства друга, тюрьмы, ранения) он стал жестче, требовательнее, панибратские отношения больше не допускалось (особенно с женщинами), он перестал попадать в двусмысленные ситуации, очень волновавшие и задевавшие его жену.
Илья Семенович вместе с Диной сдали тест на отцовство, оформили документы на дочь. После официального отказа от ребенка, Илья Семенович выплатил Дине приличную сумму, и она исчезла из их жизни. Диану он забрал из больницы и поселил в гостевой домик с нянями и опытной медсестрой… В свой дом поселять «байстрючку» (по словам Инессы Сергеевны) Илья Семенович не захотел, хотя ежедневно навещал ребенка, справляясь о ее здоровье.