Уложив дочь и удивляясь тому, что ее мама и отец Глеба перешли на «ты», хотя всегда были подчеркнуто холодно-уважительными друг к другу (видно и на их нервах сказалась непростая ситуация), Ирина взяла тест и пошла в ванну, через пять минут она сидела на краю джакузи держа в руках тест… с двумя полосками.
"— Глебу говорить об этом нельзя — сколько он пробудет под следствием неизвестно, а с этой нервотрепкой удастся ли мне выносить ребенка до конца срока? В такой обстановке потеря ребенка будет для него ударом… и для меня тоже. Надо перестать психовать, ревновать, нервничать — главное, вытащить его из тюрьмы… А для этого надо начать принимать какую-то убойную дозу успокоительного! Но нельзя… Не принимать — из-за стрессов потеряю ребенка, принимать — можно навредить здоровью ребенка! И что делать? — рассуждала она, задумчиво поглядывая на две полоски и прикладывая руку к животу. — Эй, ты там кто? Мальчик или девочка? Сашенька или Шурочка? Нравится имя Александр или Александра? Мне нравится… Ты там, родная моя кроха, не бойся… не бойся моих слез, сомнений, психов и скандалов — это все временное, проходящее, не имеющее к тебе никакого отношения, а любовь вечная! Мама и папа тебя любят — не сомневайся в этом ни секундочки! Даже если ты будешь чувствовать только мои руки, мою любовь и заботу, знай, что папочка тебя любит и отдал бы все на свете, чтобы погладить тебя и заботиться о тебе! Но не будем о грустном! Обещаю тебе, крошечка моя, что при первой же возможности ты почувствуешь его прикосновение и любовь… Почему бы и нет — пусть знает о моей беременности, пусть поволнуется, пусть порадуется… Вот только получу свидание и обязательно скажу…
Убрав тест в коробочку, Ирина вышла из ванной, пошла на кухню и выбросила тест в мусорное ведро — завтра она обязательно пойдет к своему врачу и встанет на учет, и начнет сдавать кучу анализов, и проходить кучу процедур… Она возьмет свои нервы в ежовые рукавицы — абстрагируется от всего, что несет волнение; зажмет свою ревность в кулак, придушит ее, чтобы не трепыхалась и больше не пронзала ее сердце ядовитыми стрелами — даже если к ней придут еще десять беременных девиц и будут утверждать, что это дети от ее мужа, и что он собирается «заводить с ними большую, любящую семью», со всеми сразу! Она не будет никому верить (никому кроме мужа!), будет спокойной, как удав, сильной, как слон, и толстокожей, как бегемот — она все вынесет! пройдет через все испытания и наградой ей будет здоровый, желанный ребенок! И когда он родится — она будет счастлива! Счастлива, даже если муж будет уже не с ней или где-то далеко от нее! Женское счастье — это дети! И… любящий мужчина!
— Как мне тяжело без тебя, Глебушка! Как одиноко и страшно! Страшно принимать решения за нашу семью! Всегда это делал ты… Теперь и мне надо становиться сильной, решительной, независимой… — засыпая шептала Ирина, прижимая к лицу подушку мужа, все еще хранящую его запах. — Но ты не бойся, я справлюсь! Повзрослею и справлюсь! Да и твой отец обязательно мне поможет…
10
Ровно в девять, одетая в «деловой костюм», Ирина и Илья Семенович в сопровождении детективов и водителя-охранника вошли в офис фирмы Глеба Левицкого. В офисе собралось полно людей, в приемной гудело, как рассерженном улье.
— Все руководство, начальники отделов — в кабинет! — по-хозяйски распорядился Илья Семенович, окинул всех начальственным взглядом и распорядился: — Всем остальным кофе и стулья.
Секретарша бросилась исполнять приказание, но Ирина, остановившись напротив секретарского стола четко произнесла:
— Бэлла, займитесь своими прямыми обязанностями, оформитесь после совещания.
— Начальству кофе, Ирина Викторовна? — быстро осваиваясь в приемной, уточнила новая зеленоокая секретарша.
— Воды!
Секретарша-детектив протянула Ирине телефон Глеба и кивнула головой — «отработала».
— Вы в машине забыли.
Поблагодарив, Ирина развернулась и последней вошла в кабинет мужа.
Бэлла тут же закрыла дверь кабинета и обворожительно улыбнулась настороженным сотрудникам фирмы.
— Не волнуйтесь, — доверительно произнесла она в напряженной тишине, — Глеб Ильич фирму банкротить не будет, фирма продолжит работу, увольнений и сокращений не будет… — и, выразительно посмотрев на суетящуюся у кофемашины Веру, добавила: — Ну, может кое-кого и вышвырнут с фирмы… под зад коленом, а остальных работников это не коснется.
Все уставились на побледневшую Веру.
— Меня уволить нельзя! — сквозь зубы процедила она. — Я беременная!