Приведя себя в порядок: макияж, каблучки, платьице — ведь я шла на свидание к мужу! я поехала к Глебу в офис, пригласить его на обед и поговорить о работе.
Больше трех лет я не была в его офисе, а теперь горела желанием все вспомнить. На вахте меня узнали, пропустили, выписав временный пропуск в его компанию, и я поднялась на шестой этаж, прошла приемную, удивляясь отсутствию секретарши и распахнула дверь в кабинет мужа…
Глеб сидел за столом, а рядом с ним, опираясь на стол попкой, стояла молодая девушка с длинными волосами в офисном костюме, пиджак был расстегнут, а рука моего мужа лежала на выпирающем, округлившимся животе девушки… Она была беременна…
Увиденная картина врезалась в память, застыла в глазах, и я замерла с открытым ртом на пороге его кабинета.
Глеб резко повернул голову — кто смеет врываться без стука в его кабинет — в глазах его плескалась такая нежность… такая же, когда он гладил мой животик, когда я носила нашу дочурку… я задохнулась от такого сравнения и попятилась…
— Иришка?! — удивился он, отъехал от стола, встал и, как ни в чем, не бывало, пошел ко мне.
А я с остановившемся от ревности и предательства сердцем стала падать в вязкую, беспросветную пустоту…
4. Май
Глеб
Когда жена вошла в кабинет, вздохнул с облегчением: наконец то этот тягостный разговор закончится — ты настоял, ты заставил оставить ребенка, ты обещал… постоянные претензии! Каждый день — хоть увольняй ее и бери на содержание, чтобы дала спокойно работать!
— Иришка?! — встал и пошел к жене, давая понять Вере, что разговор окончен — все что обещал я выполню.
Но сделав несколько шагов, понял, что что-то не так: жена смотрела на меня полными ужаса глазами, и я испугался, что что-то случилось дома.
— Со Снежкой все в порядке? — на ходу спросил и увидел, как она побледнела, глаза подернулись ледяной пленкой, ноги ее стали подкашиваться, и она стала медленно оседать на пол…
Бросился к ней, схватил, прижал к себе, взял на руки, уложил на диван.
— Воды! — рявкнул стоящей столбом помощнице и стал расстегивать пуговицы на пальто жены. — Ирочка! Очнись, родная!
Слегка похлопал по щекам, схватил принесенную воду, плеснул на руку, протер лицо.
Жена открыла глаза, непонимающе уставилась мне в лицо.
— Слава Богу! Очнулась! — вздохнул с облегчением. — Что-то дома случилось? Со Снежкой все хорошо?
Иришка перевела взгляд на стоящую в дверях Веру, и глаза ее снова подернулись ледяной пленкой. Я посмотрел на помощницу и снова рявкнул:
— Выйди!
Когда дверь кабинета закрылась, жена посмотрела на меня с немым вопросом.
— Что случилось? — спросил, волнуясь — на вопрос о Снежки она мне так и не ответила. — Дома все в порядке?
Иришка кивнула и меня отпустило, но смотрела она на меня по-прежнему с подозрением и страхом.
— Что не так? Ты узнала Веру — она моя помощница. К ресторану привозила документы — срочно надо было подписать. Попросил ее тогда подыграть мне…
— А теперь она беременная… — медленно поднимаясь, простонала жена.
— Ну да, женщины иногда оказываются в интересном положении… — пошутил, разряжая обстановку.
— От тебя? — глядя на меня расширяющимися от ужаса глазами, выдохнула Иришка.
— Что значит от… — застыл на полуслове, увидев «картину маслом» ее глазами.
Она вошла в кабинет, а я сижу за столом, рядом привалилась беременная Вера, а я глажу ее живот!!!
«— Боже! Опять я не подумал, как это выглядит со стороны!»
Сел рядом на диван, взял жену за руку, погладил, успокаивая.
— Нет, моя ревнивица, не от меня! Не спрашивай от кого…
Иришка долго молчала, обдумывая мои слова.
— Целуешься с ней ты! За задницу ее лапаешь ты! А беременна она от другого? Глеб, скажи правду!
Ее недоверие задело.
— Она беременна не от меня! — с расстановкой произнес и слегка возмутился. — Ну, сколько можно меня ревновать?! Ириш, я устал оправдываться!
— А я устала заставать тебя в двусмысленных ситуациях! — недовольно парировала жена. — Если бы какой-то посторонний мужик гладил бы меня беременную по животу — как бы ты отреагировал на это?
— Плохо! Врезал бы ему!
— Тогда почему ты гладишь ее по животу, раз ты чужой дядька и там не твой ребенок?
На глазах у нее появились слезинки, и это меня немного отрезвило — ситуация, и правда, двоякая — чего я поддался…