Получив подзатыльник, он замолчал, вытирая пол, а Клеман задумался над тем, что сильно недооценивал подростка, и уж точно не заметил, как он вырос и повзрослел. Хорошо, что мама этого не слышала… Наверное, стоит как минимум прислушаться к его словам. Закончив с кухней, стоя в душе перед сном, парень задумался, как один и тот же день может так волшебно начаться, печально продолжиться и так неоднозначно закончится…
====== Ответы на все вопросы ======
Комментарий к Ответы на все вопросы Жасмин и Клеман очень интересно провели свой выходной. Узнаем, как Генри и Лайла проведут воскресенье? Поехали!
Очередной порыв ветра бросил ветку в окно номера с такой силой, что она сломалась. Капли дождя поливали ни в чем не повинное здание, будто зная, что происходит в номере, где Лайла и Генри сидели на одной кровати. Будто пытаясь потушить пожар между ними. Но безуспешно. В голове у беглянки пронеслось столько мыслей, что за всеми и не уследишь. Но главное — это то, что Генри в нее влюблен. И она ему верит. Это не решает многих вопросов, и не является гарантом того, что они будут вместе. Но она задолжала ему ответ. Не меняя положения рук, как будто от этого зависела вся ее жизнь, она прошептала: — Верю. Верю, что между вами ничего не было, что ты говоришь правду о своих чувствах, что ты примешь любой мой ответ. Но мне нужно время. Я ошарашена твоими словами. Но лгать тебе нет смысла. Твои чувства взаимны, я… — она продолжала шептать, но теперь ее взгляд был направлен прямо в бездонные голубые глаза. — Я думаю, ты и так об этом знаешь… Однако, ты предлагаешь мне отношения, в которых ты имеешь право на недомолвки. И, сколько эти отношения будут развиваться в таком ключе, ты не говоришь. А смогут ли они развиваться? Если говорить искренне, то все, что я могу сказать с уверенностью, это то, что у нас есть «сейчас». И в этом «сейчас» мы настоящие — я это чувствую. А про будущее я не готова что-то сказать.
Генри опустил все еще протянутую руку, получив тот ответ, на который Лайла была способна. Он улыбнулся, и столько всего читалось в этой улыбке… Облегчение, любовь, благодарность и… боль. Боль от того, что он все еще не мог облегчить состояние любимой открыв ей всю правду. От того, что он, высказав просьбу довериться ему, сам не может ответить тем же. И как у него смелости и наглости хватило на такую авантюру…
— Я был готов к тому, что мы с тобой больше вообще не будем общаться… Что я отвезу тебя домой, быть может даже в полной тишине, и ты после этого знать меня не захочешь… А ты говоришь о взаимности, о том, что веришь мне. Я не уверен даже, что это не мой бред, и что я не сплю… Ты… Удивительная… И самая прекрасная девушка, что я когда-либо знал… Прости меня…
— За что? Мне не за что прощать тебя. Я сделала выводы, они были неверными. Но мой побег открыл некоторые новые аспекты наших отношений. Генри… Я хочу быть с тобой. И не буду врать, не думаю, что мы сможем быть просто друзьями. Смотреть на тебя, зная, что не смогу прикоснуться, обнять… Думаю, ты понимаешь, о чем я — вернуться к тому, с чего мы оба начинали, «смотреть, но не трогать»… Скорее я и правда разорву все контакты, чтобы не мучить себя. И все же: ты сам говоришь, что не до конца честен со мной. Как ты себе представляешь это? Ты уходишь куда-то, а я не могу даже спросить, куда, зачем… А вдруг вокруг тебя будет сотня длинноногих моделей, и ты…
— Лайла, я понимаю. И ни о чем больше не попрошу… Ты уже сделала во стократ больше, чем я смел надеяться. Чтобы ты не решила, я приму любое… — девушка перебила его, нетерпеливо схватив за вторую руку и прижав ее к своей груди:
— Что же такое страшное происходит в твоей жизни, что ты не можешь решиться мне рассказать? Неужели ты думаешь, что я буду осуждать тебя, или смеяться над тобой? Чего ты так боишься?
Генри опустил глаза в пол. Он готов был уже сказать, но не смог. Лайла погладила его по шее, как бедного щенка. Они посидели молча еще минуту, держась за руки, как дети, пока девушка не вздрогнула от очередного раската грома.
— Уже полтретьего ночи, хорошая моя. Ты сказала, что уверена только в нашем «сейчас». Так давай сейчас укладываться спать. А утром я сделаю все, что ты захочешь: отвезу домой, или к тете, или куда скажешь… Это был чертовски длинный и тяжелый день. — Генри помог девушке переползти по кровати, чтобы улечься под одеяло, и накрыл ее. Сам он устроился на кресле под пледом и выключил свет. Уже задремав, он почувствовал, как ее руки касаются его лба. Потом ощутил что она тянет его, вынуждая подняться. Открыв глаза, он увидел ее в свете молнии, взволнованную, полураздетую и немного испуганную. Она провела его к кровати, не издавая ни звука, усадила на нее, и надавила на плечи, понуждая его лечь. Потом так же молча легла рядом. Не отводя наполненных слезами глаз, она гладила его по голове, по лицу, по плечам, по груди, легко касаясь кончиками пальцев, словно пытаясь запомнить каждый изгиб его тела, каждую складочку запечатлеть у себя в памяти. Будто прощаясь с ним, решаясь на отчаянный шаг отказаться от любимого человека.
— Ты так и не сказал мне, что случилось с тобой…
— Я не хотел тебя волновать по пустякам…
— Я и так уже достаточно взволнована. Ответь мне.
— Ну, я нашел твой автобус после Шабли. И пытался рассмотреть тебя на заднем сидении.
— А как ты вообще нашел меня… — Лайла сама не заметила, как перебила его.
— Как только я получил звонок Клемана, я все бросил. Поехал в магазин видеоигр, а потом ты сняла трубку… — Девушка закатила глаза: — Я случайно… — И тем не менее, я услышал что-то о Ровелле, предположил, что ты в автобусе, и поехал на автовокзал. Там путем нехитрых умозаключений мы выяснили… — Вы? — Лайла опять вставила свои пять копеек. — Да, мы выяснили несколько маршрутов, и я поехал тебя искать. Выбрав один из них, я догнал его после Шабли, и, как уже говорил, пытался рассмотреть, тот ли это маршрут, есть ли ты в автобусе. И выехал на встречную полосу. И чуть не столкнулся с другим автомобилем, который тоже ехал по встречке. Меня вынесло в кювет, и я был без сознания около полутора часов. Иначе я нашел бы тебя задолго до полуночи. Когда я пришел в себя, я бросился догонять тебя снова. Но, когда догнал автобус, тебя в нем уже не было. Я сразу подумал, что ехал не за тем автобусом, что ошибся. Но что-то подвигло меня остановить автобус… И в нем я нашел твой рюкзак. И подумал, что ты сошла раньше. В ту забегаловку я заехал просто потому, что нужно было заправиться, и нашел там тебя…
Парень вел рассказ с закрытыми глазами, а когда закончил, то вздрагивающее тело девушки вынудило его открыть их. Он увидел крупные слезы, стекающие со щеки, и совершенно беспомощный взгляд. Не отдавая отчет в своих действиях, он сгреб ее в объятья и сильно прижал к себе.
— Ну что ты, хорошая моя… Все в порядке, я в порядке, твои вещи нашлись… А завтра и погода проясниться и все будет замечательно…
— Генри, ты не подумал, что ты мог… Что тебя могло… не стать… Ты это понимаешь?! — Она уже кричала, не заботясь о том, услышит ли ее кто-нибудь еще, кроме парня, лежащего в паре сантиметров от нее. Ее кулачки били его в грудь, а слезы просто лились без остановки. — Я никогда бы себе не простила этого! Из-за моей глупости, незрелости, несдержанности я подвергла тебя такой опасности! А ты о чем думал? Такой взрослый, рассудительный, серьезный, о чем ты думал, в такую погоду садясь за руль? Да как Антуан отпустил тебя? — всхлипы потихоньку прекращались, превращаясь в злость.
— Ну, я думал о том, что не знаю, как дышать без тебя. — Парень говорил спокойно, но в его голосе проскальзывали нотки воспоминаний о тех часах, когда он не знал, где найти любимую. — И пусть это эгоистично, но думал о том, что я не смогу найти способ, как жить, если смысл моей жизни неизвестно где, убежал от меня без объяснения причин… А Антуан просто знал, что останавливать меня бесполезно, и сделал то лучшее, что мог в той ситуации — дал мне свою машину.
— Какой же ты дурак! Тебе очень больно? — Лайла аккуратно погладила его по шее рядом со ссадиной от ремня безопасности.
— Нет. Я сразу не обратил особого внимания на все это… Я злился, что столько времени упустил. И что из-за меня чуть не пострадала другая машина…